Парень снова застонал, обдав щеку горячим дыханием. Дина поняла, что тикает не в голове, а на его руке, которая свисает вдоль ее лица. Тикали часы — долбанные часы этого трижды долбанного придурка! Она часто задышала, стараясь справиться с вновь охватившим гневом. Слишком много эмоций для одного засранца, решила Дина.
Что-то зашуршало и осыпалось совсем рядом, заставив Дину вновь испытать приступ леденящей паники. Страшно было не только двинуться, но даже открыть глаза. Она прислушалась сначала к внутренним ощущениям — кажется, ничего не болело. Возможно, радоваться было рано, ведь известны случаи, когда люди продолжали идти на сломанных ногах, или, руководясь инстинктами, отгрызали зажатые в тисках руки, чтобы выбраться на свободу… Осторожно пошевелив пальцами рук и ног, Дина с облегчением поняла, что это не ее случай, и лишать себя конечностей не придется. Тяжесть, которую она испытывала, была ни чем иным, как наглым типом, от которого несло словно от взорвавшейся парфюмерной фабрики.
Дина оттянула голову парня за волосы на затылке, чтобы избавиться от опасной и неприятной близости. Пальцы погрузились во что-то теплое и липкое. Сознание тут же подсказало: кровь. Работая в больнице, моментально начинаешь распознавать такие вещи.
Дина замерла. Неужели это она ударила его? Господи, да ведь у нее и в руках-то ничего не было… И все же, от этой мысли приятно кольнуло.
Она легонько потрясла парня за плечи:
— Эй, — позвала она, — ты живой?
Парень не отвечал, а странная тишина вокруг была слишком… странной? Где люди?
Страх и ужас тут же обрушились на нее с неимоверной силой. Дыхание вновь сбилось, воздух как будто с трудом проходил через нос и рот. Кожа на теле горела, и когда Дина дотронулась до нее, то почувствовала болезненное раздражение, словно ее нервы оказались оголены. Кое-как она стала выкручиваться из-под парня, и наконец поменялась с ним местами — теперь он полулежал в кресле, неестественно задрав голову и приоткрыв рот.
Вокруг было ужасно холодно и сыро, будто они были на улице. Дина посмотрела вверх и обмерла — над головой мерцали звезды… Часть стены и потолка были разрушены, сквозь огромную дыру виднелось ночное небо…
Парень заворочался и открыл глаза:
— Что… где я… А… — протянул он, болезненно скривившись и хватаясь за голову. — Что произошло?
— Не знаю, — клацая зубами, ответила Дина. — Мне надо домой… Забрать вещи и… — она подскочила на месте, когда парень, пытаясь встать, сполз на пол. — Не подходи ко мне!
— Черт, ничего не соображаю… Это ты устроила? — спросил он, продолжая держаться за голову.
— К сожалению, нет, — огрызнулась Дина.
— А я думал, ты. Страсть, все дела…
— Иди ты, знаешь куда?
— Я уже там, похоже, — парень с трудом поменял позу, чтобы опереться спиной на сидение.
Дина попятилась, едва не споткнувшись о валявшийся шест. Рядом мерцала раскуроченная сцена.
— Почему так тихо? Где все? — Разговаривая сама с собой, она присела, чтобы найти слетевшую туфлю. Стала шарить вокруг, пока не наткнулась на вытянутую ногу парня. Резко встав, заковыляла в сторону, обхватив себя за плечи.
— Без понятия, — ответил он. — Как же болит голова, е-мое…
— У тебя кровь… надо в больницу… — на автомате произнесла она.
— Сама как? Руки-ноги целы?
— Иди к черту!
— Вот ведь зарядила одно и тоже… У тебя шок, наверное. Уверена, что с тобой все в порядке?
— Иди ты… — как заведенная, повторила Дина.
— Дай-ка я посмотрю, — парень поднялся и подошел к ней. Взяв за руку, обхватил запястье и стал медленно вести вверх, прощупывая кости.
Опомнившись, Дина выдернула руку и замахнулась, чтобы отвесить пощечину.
— Помню! Трогать нельзя! — парень поморщился и примирительно поднял ладони. — Реакция хорошая, жить будешь!
— Судя по тому, что шуточки из тебя так и сыплются, и твоей жизни ничего не угрожает. — Дина стала пробираться в потемках, то и дело натыкаясь на камни и доски. — Взрыв… точно, взрыв… — пробормотала она. — А где тогда люди, МЧС, скорая?!
Дина остановилась, разглядывая дыру в потолке. Подумав, залезла на кусок разрушенной стены, подтянулась и стала карабкаться вверх, словно обезьяна. Когда ее голова оказалась на поверхности, она зависла и перевела дух. Еще раз подтянувшись, легла грудью на кирпичный край.