Такой подход выходил за рамки привычной дипломатии европейских стран. Не случайно Франция и Англия восприняли инициативу американского президента «в штыки». Клемансо: «Я не могу дать согласие, на то, чтобы никогда не заключать особых или тайных дипломатических соглашений какого-либо рода». К этому м-р Ллойд Джордж с такой же краткостью и решительностью добавил: «Не думаю, чтобы можно было так себя ограничивать»{307}. Английский премьер торопил: «Мир ждет реальных, а не абстрактных решений. Удовлетворим же общественный аппетит скорым разрешением судьбы германских колоний».
И здесь В. Вильсон снова выдвинул свои «пункты»: «Соединенные Штаты Северной Америки не считаются с притязанием Великобритании и Франции на владычество над теми или другими народами, если сами эти народы не желают такового. Один из основных принципов, признаваемых Соединенными Штатами Северной Америки, заключается в том, что необходимо считаться с согласием управляемых. Этот принцип глубоко укоренился в Соединенных Штатах. Поэтому… Соединенные Штаты желали знать, приемлема ли Франция для сирийцев»{308}. В. Вильсон провозглашал: «Мы боремся за создание нового международного порядка, основанного на широких универсальных принципах права и справедливости, а не за жалкий мир кусочков и заплат»{309}.
Президент предложил мандатный принцип управления бывшими германскими и турецкими колониями, поскольку последние в силу своей отсталости не могут сразу обрести политическую независимость[43]. Согласно мандатному принципу «колониальная держава действует не как собственник своих колоний, а как опекун туземцев, действующий от имени ассоциации наций; условия осуществления колониальной администрации являются делом международного значения и могут на законном основании стать предметом международного расследования, и, следовательно, мирная конференция имеет право составить кодекс колониального управления, обязательный для всех колониальных держав»{310}.
Вильсон настаивал, чтобы все мандаты были переданы Лиге Наций. Англия и Франция стояли за передачу мандатов крупным державам. Здесь Вильсон впервые перешел на новый язык — язык силы и угроз, он заявил, что если мир не пойдет по пути, предложенному США, то им придется создать такую армию и флот, чтобы их принципы уважали. Чтобы не сорвать конференцию Ллойд Джорджу удалось спустить вопрос на тормозах. Поправки к «принципу Вильсона», введенные странами Антанты оставляли оболочку, но фактически девальвировали само его значение. Вильсон, занятый борьбой с оппозицией своему курсу в собственной стране не смог ничего противопоставить этому[44].
И тогда схватка разгорелась непосредственно по поводу дележа самих колоний. «Австралия захватила Новую Гвинею, Новая Зеландия — Самоанские острова, Южно-Африканский Союз — германскую Юго-западную Африку. Они не желали отказываться от этих территорий, и на них, — по словам У. Черчилля, — нельзя было оказать давления в этом смысле»{311}. Настойчивость их была столь высока, что «казалось, весь план (мирной конференции), — по мнению лорда Ю. Перси, — подвергался опасности разбиться об утес южноафриканского и австралийского национализма»{312}.
Франция, получившая львиную долю германских репараций, была вынуждена при разделе колоний отойти на второй, план. При этом Пуанкаре искренне сожалел, что «Италии, которая совершенно не знала первых тяжелых времен войны, достанутся лучшие плоды победы»{313}. Итальянцы, во время войны взывавшие, чтобы английский флот защищал их побережье, а русские отвлекали на себя австрийцев, теперь «требовали себе Триест, Истрию, Далмацию, Албанию, турецкие Анталию и Измир. Претендовать на германские земли было трудновато, но Италия заявляла — раз Германию будут делить без нее, пусть дадут ей компенсации в Эритрее и Сомали»{314}. Из-за позиции Франции Италии не досталось почти ничего из того, что ей наобещали союзники во время войны. Остатки германских владений забрали: Бельгия, взяв Руанду и Урунди; Португалия — треугольник Конго; Япония — тихоокеанские острова к северу от экватора и концессии в Шаньдуне и т.д.
43
Колонии были поделены на три группы. «Группа А» — прежние владения Турции — Сирия, Ливан, Палестина, Трансиордания, Ирак — наиболее развитые регионы, которые были признаны независимыми территориями с правом на участие в их административном управлении. Вошедшие в «группу В» не получали формальной независимости. Они должны были управляться на условиях запрещения торговли рабами, оружием, алкоголем, защиты свободы совести и религиозных убеждений подмандатного населения. В «группу С» вошли остальные колонии, которые должны управляться по законам государства, обладающего мандатом, как составная часть его территории.
44
Непримиримой оставалась только позиция большевиков. В. Ленин утверждал: «Когда говорят о раздаче мандатов на колонии, мы прекрасно знаем, что — это — раздача мандатов на расхищение, грабеж, что это раздача прав ничтожной части населения земли на эксплуатацию большинства населения земли».