Но главным претендентом на колониальное наследство поверженных империй была Великобритания. «Британское правительство не могло безразлично относиться к территориальным приобретениям, — утверждал У. Черчилль. — Нация желала чем-нибудь компенсировать свои страшные потери»{315}. Заручившись поддержкой своих доминионов, Англия получила то, что хотела, в том числе и сказочные нефтяные ресурсы Персидского залива, наследство Оттоманской империи. Министр иностранных дел лорд Керзон, выступая в палате лордов, в те дни торжественно возвестил: «Никогда еще британский флаг не реял над более могущественной и более единой империей! Никогда еще наш голос не имел столько веса в совете народов и в определении судеб человечества, как сейчас!»{316}
В итоге британская империя, по словам У. Манчестера, «вышла из Зала зеркал увеличившейся на миллион квадратных миль, населенных 13 млн. подданных. Теперь Британский флаг развевался над Германской Новой Гвинеей, Юго-западной Африкой, Танганьикой, частями Того и Камеруна, над более чем сотней германских островов и над ближневосточными странами, которые позже станут Ираном, Ираком, Иорданией и Израилем. Мечта Родса о создании сплошной колониальной оси между Кейптауном и Каиром наконец-то была осуществлена»{317}. Великобритания получила 60% территории и 70% жителей всех колониальных владений в мире{318}.
| Страны | КОЛОНИИ | МЕТРОПОЛИЯ | ||
| млн. кв. км | население, млн. чел. | млн. кв. км | население, млн. чел. | |
| Англия | 34,9 | 466,5 | 0,3 | 46,2 |
| Франция | 11,9 | 65,1 | 0,5 | 42 |
| Германия | 0 | 0 | 0,5 | 64,8 |
| США | 0,3 | 14,6 | 9,4 | 124,6 |
| Япония | 0,3 | 28 | 0,4 | 65,5 |
Германия протестовала. Она заявляла, «что нуждается в доступе к тропическому сырью, что ей необходимо пространство для увеличивающегося населения, что согласно принципам, на которых был предложен мир, победа не дает ее врагам права на владение ее колониями»{320}. Но все было напрасно. Между тем раздел колониального наследства не нанес существенного ущерба Германии. Колонии играли крайне незначительную роль в ее экономике. Она контролировала всего 2,9 млн. кв. км. с населением в 12 млн. человек, которые привлекли только 24 000 белых колонизаторов, из них 5,7 тыс. военных. В свои колонии Германия вкладывала не более 2% своих иностранных инвестиций. По словам М. Бальфура, германские правящие круги рассматривали эти колониальные приобретения как «печальное и досадное разочарование»{321}.
Проблема была в другом — в блокировании для Германии возможности колониальной экспансии, что неизбежно вело ее к той политике, основы которой провозглашал еще Бисмарк. В 1888 г. он говорил английскому путешественнику «Ваша карта Африки и вправду очень хороша, но моя карта Африки расположена в Европе. Здесь расположена Россия и здесь расположена Франция, а мы посередине; вот моя карта Африки». Именно невозможность мирной колониальной экспансии привела Германию к Первой мировой войне. Версаль не оставлял Германии другого выхода, как вновь идти тем же путем, который привел ее к Первой мировой войне. Мало того, Версальский мир в очередной раз фактически утверждал право войны.
Гитлер сошлется на Версаль в своем ответе на запрос Рузвельта 28 апреля 1939 г. о предоставлении гарантий безопасности некоторым странам. Гитлер заявит, что он «не мог получить ответа… (от этих стран), потому что в настоящее время они, как, например, Сирия, не являются свободными, а оккупированы и, следовательно, лишены прав армиями демократических государств… Рузвельт… упомянул Ирландию и просит от меня заверения, что Германия не нападет на нее. Так вот, я только что прочитал речь де Валера, ирландского премьер-министра, в которой он… не обвиняет Германию в притеснении Ирландии, а обвиняет Англию в постоянно совершаемой против Ирландии агрессии… Точно так же, вероятно, от внимания мистера Рузвельта ускользнул тот факт, что Палестина в настоящее время оккупирована не немецкими, а английскими войсками…»{322}.