— Мой отец с меня шкуру живьём сдерёт, — перебил меня Тодд, испустив горестный вздох. — После того, как ему удалось устроиться на новую хорошую работу, он предупредил меня, чтобы я не ввязывался ни в какие неприятности. Притормози здесь, Рэнди. Мой дом справа наверху.
— Что? Новая работа? Какая новая работа? — поинтересовалась Джиллиан.
— В городской мэрии. Работа с прессой и все такое, — Тодд покачал головой. — Вы думаете, я громила? Что ж, вы не видели моего батю. Когда-то он был полузащитником в команде. Он страшный человек. Он может избить меня. Действительно может.
— У нас у всех есть весомые причины, — я подалась вперёд. — Но послушайте, ребята…
— Ты права, Натали, — резко одёрнула меня Рэнди, замедляя ход. — У нас у всех есть весомые причины, чтобы не возвращаться туда обратно. Твой отец в больнице, не так ли, Карло?
— Да, — тихо ответил тот. Он был таким закрытым, всегда держал всё в себе. Я поймала себя на мысли, что никогда не слышала, чтобы Карло что-то рассказывал про свою семью. Я ведь действительно ничего не знаю о ней!
— Что ж, твоему отцу сейчас плохие новости точно не нужны, — холодно продолжила Рэнди. — Если мы вернёмся туда, у нас точно будут большие неприятности. У каждого из нас.
Она свернула на обочину и остановилась под фонарём, в паре домов от коттеджа Тодда.
— Я хочу, чтобы этот выпускной год был отличным, — дрожащим от избытка эмоций голосом произнесла Рэнди. — Эта авария испортит нам всё. Мои родители очень строгие. Этот несчастный случай разрушит мою жизнь!
— Но произошла авария, — не унималась я.
Тогда Рэнди толкнула дверь машины и вышла.
— Куда это она? — удивилась Джиллиан.
Я пожала плечами:
— Хочет наподдать мне.
Мы наблюдали за Рэнди через лобовое стекло. Засунув руки в карманы пальто, она шагнула в белый свет фар. Она наклонилась и осмотрела капот и бампер.
Через пару секунд она вернулась за руль.
— На бампере всего одна царапина, — сообщила Рэнди. — Вот почему папа купил эту машину. Потому что она прочная и безопасная. — Она вздрогнула. — Отец прибьёт меня, если узнает, что я сегодня натворила.
Я потёрла заднюю часть шеи. Боль отступила, но мышцы всё ещё были напряжены.
— Остаётся только поблагодарить Господа за то, что с нами всё в порядке, — пролепетала я.
— Да. И если мы в порядке, то тот, кто сидел в другой машине, тоже в порядке, — успокоила нас Рэнди.
Я лишь ответила:
— Надеюсь, это так.
Позже той ночью, когда я пыталась заснуть, я возвращалась к той аварии снова и снова. Мысли не давали мне спать.
Странно, но мне уже доводилось побывать в автомобильной аварии вместе с моей мамой. И то же самое тогда, я испытывала после аварии, что и сегодня.
Я наблюдала за всем, будто действие происходило в замедленной съёмке. Я чувствовала сильный толчок. Чувствовала, как в мой живот врезается ремень безопасности.
И я продолжала слышать страшные звуки — тяжёлый металлический скрежет, треск разбитого стекла.
Держала ли я глаза открытыми или закрытыми, но авария всё повторялась и повторялась. Я думаю, это такая защитная реакция нашего мозга, который пытается разобраться со страшными вещами, например, с аварией.
Это шок. Шок для всего тела и разума. Потому и надо постоянно возвращаться к этому, пока не убедишь себя, что всё в порядке, пока не начнёшь чувствовать себя хорошо.
Но лучше я себя не чувствовала. Особенно после того, как вспоминала, с какой скоростью мы ехали…
Но какой у нас был выбор?
Я перевернулась и поправила подушку. Было так поздно. Почти два часа ночи.
— Нужно поспать, — прошептала я сама себе.
Я была уверена, что всё будет хорошо. Нас никто не видел, потому что в том тупике было слишком темно и вокруг не было ни души.
Я закрыла глаза и попыталась представить мягкий клубящийся туман. Такой мягкий и серый. С его мягкими клубнями, касающимися земли.
Туман уволок меня в глубокий безмолвный сон.
Когда настойчивый звонок телефона, лежащего на прикроватной тумбочке, разбудил меня, в мою спальню уже проникал солнечный свет.
Я поднялась, совершенно сбитая с толку. Протерев глаза, я не сразу поняла, что звонит телефон, поскольку спала очень крепко.
Наконец, я поднесла трубку к уху:
— Алло?
Мой голос всё ещё был сонным. Пришлось прокашляться.
На другом конце линии со мной поздоровался Тодд и его слова быстро меня взбодрили:
— Натали, у меня плохие новости.