Я догадалась, что лишь один телефонный звонок покончит с моим страхом. Один телефонный звонок от полицейского, который скажет: «Мы знаем, что это была ты. Мы знаем, что ты была в той машине, которая скрылась после убийства сестры мэра».
Я спрашивала себя, что мне делать? Что мне теперь делать?
Неужели остаётся только бояться каждый раз, когда зазвонит телефон?
Неужели остаётся только думать, что всего один телефонный звонок разрушит мою жизнь?
И когда я была поглощена этим неприятным вопросом, зазвонил телефон.
ГЛАВА 6
Первый звонок заставил меня подпрыгнуть и закричать. Моё сердце чуть было не выпрыгнуло из груди.
Я тяжело сглотнула, заворожено глядя на телефон. Он прозвенел ещё три раза, прежде чем я сняла трубку.
— Алло? — хрипло прошептала я.
— Натали? Ты проснулась? Я тебя не разбудил?
— Кит! — я облегчённо вздохнула. — Нет, я только недавно встала. Я… Я просто…
Моё сердце так сильно колотилось, что я едва могла говорить.
— Слушай, насчёт прошлой ночи, — виновато начал Кит. — Мне очень жаль, Натали. Я…
— Я не могу сейчас говорить, — прервала я его.
— Я знаю, ты злишься на меня, — продолжал Кит. — Я не виню тебя. Но я должен сказать тебе…
— Нет, Кит, прости, — резко отрезала я. — Я правда не могу сейчас говорить.
— Но мне нужно поговорить с тобой, — застонал он. — Я так отвратительно вёл себя вчера на вечеринке, Натали. Наверное, я выпил слишком много пива и я, правда, не знал…
Я прервала его снова:
— Кит, до свидания. Поговорим позже. Я позвоню тебе, обещаю. Пока.
Я бросила трубку. Я была сильно расстроена и слишком напугана, чтобы слушать извинения Кита.
С ним всегда происходило одно и то же.
Сначала он вытворял что-то безумное и глупое, а я злилась всё сильнее и сильнее, желая убежать от него или расстаться навсегда, а потом он звонил на следующее утро и виноватым голосом просил прощения. И он готов был извиняться хоть сто раз, пока я окончательно не прощала его и не прекращала злиться.
Сегодня утром у меня не было никакого настроения.
Днём мы впятером договорились встретиться в парке Шейдисайда, который располагался за нашей школой. Суббота выдалась ясной, но холодной.
Наши кроссовки утопали в траве, ещё мокрой после вчерашнего ливня.
За школой трое ребят, которых я знала, бегали трусцой по беговой дорожке. Сразу за ней раскинулось футбольное поле, где тренировались спортсмены.
Мы решили двигаться от школы и, в конечном счёте, оказались в чаще леса у берега реки Конононки.
Это было не самое комфортное место для встречи, но наши родители в свой выходной были дома, а в пиццерии нас мог кто-нибудь подслушать.
Мы остановились у деревянного столика для пикника у самого берега. Скамейки были мокрыми, но у нас не было выбора, поэтому пришлось сесть.
Тощая серая белка выбежала опрометью в нашу сторону. Она остановилась в нескольких футах от стола и подняла свои лапки к верху, надеясь у нас что-нибудь вымолить.
Тодд рассмеялся:
— Эй, дружок, никто не клянчит. Ты должен быть готов к зиме!
Белка простояла так ещё пару секунд, а когда ничего не получила, медленно поспешила обратно к деревьям.
Меня пробила дрожь. Поверх футболки я натянула кофту с длинным рукавом, но этого было недостаточно — я всё ещё мёрзла. Наверное, мне стоило надеть пальто или тёплую куртку.
— Кто принёс карты? — пошутил Тодд, пытаясь разрядить обстановку.
Но никто не засмеялся. Кажется, Тодд был единственным, кого ничуть не потрясли и не расстроили новости о том, что мы натворили.
Джиллиан прижалась к Карло. Её длинные каштановые волосы свалились на лицо. Когда она смахнула их, то я заметила, что её глаза покраснели, веки опухли, а лицо стало бледнее, чем обычно.
В руках у Рэнди была нераскрытая пачка «Спасателей жизни» (прим. — Life Savers; карамель с мятным или фруктовым вкусом), которую она вращала в руках. Подруга и пары слов не произнесла за весь день.
Я заметила, с каким трудом ей давался каждый вдох. Она избегала моего взгляда, не сводя глаз с пачки карамелек. У меня возникло такое чувство, будто она отчаянно держится из последних сил, чтобы не расплакаться.
Карло всё время нервно поправлял чёрную оправу своих очков. Он обвёл рукой талию Джиллиан в голубой парке и наклонился к ней, напряжённо шепнув что-то на ухо, сведя брови.