А чувства все наши, связанные с этим, наполняющие нашу душу и нашу жизнь, - они что?! Они - чувства, вот и все. Материя дана нам в ощущениях (не в действиях!), но никто еще не доказал, что она нам правильно дана.
Но... стоп! Ведь это явно противоречит сознаваемой мною (как и каждым) возможности выбора: я могу нарисовать загогулину под этой записью (ниже действительно было нарисовано шариковой ручкой нечто вроде скрипичного ключа), могу лечь на диван... могу выпрыгнуть в окно, наконец. От каждой точки "я-сейчас" идет много путей - выбирай любой!
Выбираю я или мне это кажется? Это надо знать достоверно ведь в выборах и во всем, с ними связанным, - в прикидках, колебаниях, мечтах, азарте надежд и ожиданий... вся жизнь!
Моя это жизнь? Или...
Переход тел от одного состояния к другому - в том числе и в пространстве-времени - определяет "принцип наименьшего действия". Образом его может быть текущая по неровной поверхности вода: от каждого данного места найдется по какому-то направлению наибольший уклон - пусть малый, но чуть покруче всех соседних По нему-то и направится поток. Воде может показаться, что она "выбрала" это направление и "отвергла" другие. А все задано местностью.
Так и мы, струи во времени, осуществляем свой гомеостазис. Словом мудреное, а суть та же: непрерывные переходы к равновесию по "принципу наименьшего действия". Чем меньше, тем лучше. В идеале - нуль.
...Нет противоречия между осознанием возможностей и реальной однозначностью существования. Ведь и осознание это, и "колебания-выборы" последовательны во времени. Сначала я представляю один возможный вариант, обдумываю его, отбрасываю, потом принимаюсь за другой, затем за третий... а в пространстве-времени знай себе выписывается хоть и виляющая, но единственная ветка-траектория, однозначная последовательность того, что мы называем "колебаниями", "обдумыванием", "выбором"...
Мир существует в пространстве и времени - какой зловещий смысл приобретают теперь эти слова.
Выбора нет и не было. Напрасно я думал, что могу пойти в летную школу, а не на физфак МГУ, напрасно сердился на отца, когда он этому воспрепятствовал. Все было решено в будущем.
Напрасно я колебался, ехать или нет сюда из Дубны: "я-будущий" уже "решил" и прибыл. Просто два моих состояния: первое - заведование теоретическим отделом в ОИЯИ - и второе, директорство здесь, - соединяет не прямая, а очень волнистая линия.
...Вот, значит, ты какое, древо познания: четырехмерная древовидно-сетевая структура, в которую включены существования всех "тел" - от начала и до конца, от фотонов и до звезд! И нет в этом познании ни добра, ни зла. Ничего нет.
Боже мой! И все, что было со мной, что есть и что будет: хорошее и плохое, слава, к которой стремился, и неприятности, которых избегал, путешествия и встречи, новые знания, радующие ум мысли, награды, достижения, потери... даже смерть моя - все это не "было" и не "будет", а просто есть. И смысл совсем иной имеет - такой, где я ни при чем, не из-за чего переживать.
Приговор вынесен - я только не знаю его. Или - уже знаю?..
...и то, что я сейчас лягу на диван с сигаретой в руке, и каждая струйка дыма от нее, каждый его синий завиток - все уже записано в четырехмерном мире, в мире без иллюзий... и без жизни? А если не закурю, не лягу?.. Да все равно: значит, записано, что, придя к этой мысли, буду сопротивляться ей.
Однозначная последовательность, включающая все. Ловушка, из которой не вырваться.
...выходит, записано, что "я" - клочок материи под таким-то названием в таком-то месте, в такое-то время - приду к этой идее, к саморазрушительному Знанию Без Иллюзий?
Пришел. Что дальше? Все?
Какая злая шутка!.."
"Куда уж злее!.." Стасик сложил листки, спрятал в портфель. Он помнил то дерево на подъезде к даче Тураева - сухое, даже без коры. "И никто не спилил, - раздраженно подумал он. - Все газифицировались, дрова не нужны. Может, и жил бы еще академик".
Общее впечатление от прочитанного было и похоже, и непохоже на то, что оставили в его душе тезисы Тураева - Загурского. Сходство было в ледяном блеске мысли, заоблачной вершиной возвышающейся над обыденностью, над частными проблемами; а отличие в том, что в тезисах все выходило гладко, складно, непротиворечиво, вроде как в учебнике... а здесь у академика обнажилось противоречие. Противоречие трудное, страшное, логически неразрешенное им: он карабкался-карабкался на эту проблему-Эверест - и сорвался?..
Коломиец попытался собраться с мыслями. Ну ладно, драматический поиск истины ("Это драма, драма идей" - как же, слышали мы это высказывание Эйнштейна; и про Зенона читали...); ну, похоже, что идея о геометрическом четырехмерном мире, в котором якобы мы обитаем, загнала почтенного ученого в тупик, в угол... так что же, он от огорчения и сомнений наложил на себя руки?! Так ведь нет, не наложил: не застрелился, не удавился, не отравился даже... просто умер. От размышлений на эту тему?! И те двое - Загурский и Хвощ тоже?!
"Гордая честность мышления - вроде той, что привела Джордано Бруно на костер, а Галилея в застенок. Будь благословенна, истина, к чему бы ты не вела! Только... истина ли? Или уверенность в своей правоте, возникшая от того, что не ошибался прежде в решении теоретических проблем, что вознесен, авторитетен и знает силу своего таланта? А у тех двоих - уверенность в правоте Тураева?.. Хм... оно верно, наука нынче для многих, как религия. Но не для таких же, как Загурский и Хвощ. Они не темные "верующие", люди с головой! И выходит... пришли к тому же? К чему?!"
Мимо по аллее воспитательница вела стайку дошколят, остановила их у акации:
- Какой лист у акации, дети: простой или сложный?
- Сло-ожный, - пропели малявки старательным хором.
"Смотри, чему в детсадике учат! - поразился Стасик. - Так бы умер и не знал... - Он проводил детишек взглядом. - И эти вникают в строение деревьев. Смотрите, детки, а то один вон вникал-вникал... да уже и не один! - Он вздохнул. - Что же, дать на заключение еще одному специалисту?.."
Страшная картина представилась воображению Коломийца: он пересылает бумаги Тураева на отзыв одному видному специалисту в области физических теорий, другому, третьему, четвертому... и везде результат оказывается смерть эксперта. Не инсульт, так инфаркт, не инфаркт, так просто остановка сердца. Горы трупов, газеты пестрят некрологами. Интеллектуальный мор среди научной элиты, паника и всеобщие стенания!.. А кто-нибудь узнает (ведь узнают же!) об удивительном свойстве этих бумаг, переснимет тайком и начнет с корыстными целями подсовывать своим ученым коллегам - на предмет занятия освободившейся вакансии. "Действительно, влез в трясину", - Стасик вытер вспотевший лоб, посмотрел на зеленеющую окрест деревья.