И вот однажды прихожу в зал и вижу: стоит девица уже в кимоно. Ноги длинные торчат из штанов, волосы завязаны узлом, смотрит на всех волком. Ну, пришла так пришла, у нас уже бывали на занятиях женщины. Но долго не задерживались. Началась тренировка. Сразу видно, девица уже занималась каратэ. За тридцать пять ей, а реакция, гибкость, быстрота будь здоров. Как ударит своей длинной ногой, что кнутом хлестнет, и кулаки прямо железные.
Ну, как обычно, здоровались, перебрасывались парой слов. Но как-то после вечерней тренировки вышли вместе, и она спрашивает:
— Вы куда?
— Не знаю еще, — говорю.
— Тогда пошли ко мне, у меня муж уехал.
Вот так начался наш роман. Не то дружба, не то постель, не то любовь, не то общность интересов. И явно — ее гипноз.
Моя тогдашняя покровительница-художница не протестовала, мы даже встречались у нее на квартире все вместе — я, Гудрун, Эстебан, наши друзья. Да и муж Гудрун, какой-то писателишка завалящий, приходил.
А вот Эстебан, мой лучший друг, вскоре приходить перестал. Тогда и начались наши с ним размолвки. Эх, если б знать все наперед…
Вообще моя дружба с Эстебаном еще более загадочна, чем с Гудрун. Потому что общего с ним у нас вроде бы тоже нет ничего. Эстебан работяга. И семья у него такая же. Отец рабочий, дед рабочий, прадед тоже, наверное, был рабочий — все металлисты, разные там профсоюзные деятели, далее коммунисты. Натерпелись, находились без работы, насиделись в тюрьмах.
И вдруг Эстебан вместо молота и наковальни выбирает мантию и шапочку — идет на юридический факультет. Когда я туда явился, он уже на втором курсе был. Познакомились-то мы с ним, как уже говорилось, на почве спорта.
— Каратэ дерьмо! — утверждает Эстебан. У него вообще язык небогат изящными выражениями. — Бокс — это дело! Пока ты будешь прыгать как козел и вопить истошным голосом, я тебе так апперкотом врежу — до потолка взлетишь без всякой тренировки.
— Этот твой бокс ни черта не стóит, — отвечаю вяло. — И зачем он тебе? Деньги зарабатывать?
— Мог бы и зарабатывать. По крайней мере, лучше, чем с богатыми старушками романы крутить, как некоторые. Но мне-то бокс нужен для самозащиты.
— От кого? — спрашиваю. — Что-то я на тебе бриллиантовых перстней и собольих шуб не видел.
— Тем, кто бриллианты носит, полиции бояться нечего. У нее на них времени нет, а вот таким, как мы, наши доблестные стражи порядка спуску не дают. Так что этим сволочам не грех и по морде дать иной раз.
— Это кто же такие «мы»?
— Это честные люди. Ты еще новичок в университете, приглядись. Сам поймешь.
Стал приглядываться. Очень интересная картина открылась, я бы даже сказал, поучительная. Я вам немного расскажу. Да не бойтесь, потом вернусь к главному. Но без этой картины вы многого не поймете.
Значит, так. Город у нас большой, более миллиона жителей. С шумными улицами, где летом дышать нечем, потоками машин, ресторанами, барами, кафе, магазинами, с ночными огнями реклам, смогом, с банками, а следовательно, грабежами, с богатыми и бедными, а значит, воровством, с пушерами, что торгуют наркотиками в подворотнях, а значит, убийствами, с безработными, а следовательно, демонстрациями и драками с полицией (о которых говорил Эстебан), и другими демонстрациями тех, кто, видите ли, не хочет воины, им, видите ли, жизнь дорога.
Словом, город как город в нашей благословенной богом стране. Кстати, о боге — в городе много церквей, в них много священников, и один из них отец Гудрун.
Город большой, и в нем университет, тоже один из крупнейших в стране. Собственно, это город в городе. Чтоб добраться с одного конца университетской территории до другого на велосипеде — полчаса как минимум. Восемнадцать факультетов, и у каждого свой дом в окружении столетних дубов и каштанов. Университету тоже, между прочим, за двести перевалило. Так вот, здания факультетов — красный кирпич, три этажа, черепичная крыша. Но тут и там торчат ни к селу ни к городу стеклянные коробки этажей по десять-пятнадцать — библиотека, обсерватория, анатомический театр, дискотека, актовый зал, спортивный центр, некоторые новые факультеты — электротехнический, вычислительный со своим центром и т. д. и т. п. Это все уже современной постройки. На окраине стадион, площадки для баскетбола, футбольные поля, бассейн… Между всеми этими бесчисленными сооружениями петляют асфальтовые дороги, песчаные или плиточные дорожки, тропинки.