Как ни странно, голова прошла, но болело плечо. Ар потёр его, тупо посмотрел на валявшийся на полу пистолет, на задёрнутые занавески, на развороченные постели.
С трудом поднялся на ноги. Голова не кружилась, хотя горечь во рту не прошла.
Внезапно он ощутил такую острую, такую жгучую тоску, словно это была физическая боль. Ему стало трудно дышать, он жадно хватал ртом воздух.
Этот ветхий дом с мебелью давно минувших времён, эта душная комната, где пахло пылью, стариной, пóтом, эти чужие ему люди, которые улыбаются тебе, хлопают по плечу и в любую секунду могут предать или выкинуть, как старые туфли… Эта женщина, там, в ванной, самое близкое ему сейчас существо. Эта страшная женщина, которая так крепко сжимает его в объятиях своими сильными руками и которая может этими же руками задушить его в припадке безотчётной ярости.
Эта кошмарная, эта обречённая жизнь…
А там, позади, остались лекции, весёлые шумные студенческие сборища, тренировки, соревнования. И Эстебан — настоящий верный друг. Не беззаботная, нет, но славная студенческая жизнь. Навсегда теперь утерянная…
Ар сел на постель. Ему казалось, что сердце его сейчас разорвётся. Он обхватил голову руками и чего-то ждал.
Скрипнула дверь ванной, вышла Гудрун. На ней был белый, короткий для неё махровый халат. Мокрые роскошные волосы рассыпались по плечам, от неё пахло лавандой.
— Собирайся, Ар, — сказала она тихо. И словно всё это время читала в его душе, как в раскрытой книге, добавила: — Собирайся, обратной дороги нам всё равно нет.
Она подошла к Ару и поцеловала его в щёку. Ар растерянно посмотрел на неё. Как-то странно всхлипнул и поплёлся в ванную.
Когда они спустились вниз, оказалось, что «дорогой гость» и Франжье уехали.
Рика приготовила завтрак — яичницу с беконом и кофе. Из приёмника лились бодрые танцевальные ритмы, а на экране включённого телевизора мелькали кадры детских мультфильмов. Сквозь раскрытое окно проникали в столовую запахи осеннего леса, свежий ветерок, лучи нежаркого солнца.
Всё это несколько приободрило Ара.
Гудрун нежно обняла его, озабоченно пощупала синяк на плече, шепнула: «Прости, ты сам виноват. Можешь побить меня». — «Не премину!» — прошептал в ответ Ар.
Рика, как всегда в весёлом настроении, удивительно красивая и свежая (так, по крайней мере, казалось Ару), рассказывала, как её напугала неизвестно откуда появившаяся кошка, бесцеремонно забравшаяся к ней под одеяло.
— А куда делись шеф и Рони? — спросила Гудрун.
— Уехали в город — готовить наш переезд.
— Переезд?
— Конечно. Не сидеть же нам здесь всю зиму, словно медведям в берлоге, — заметила Рика. — С тоски помрём. Вам-то хорошо — голубкам. А мне, несчастной, одинокой женщине, каково?
— Могу одолжить Ара, — серьёзно предложила Гудрун.
— Да нет, — рассмеялась Рика, — я старомодна. Это ваше доисторическое смешение полов не по мне.
— Неплохо бы и меня спросить, — проворчал Ар. — В крайнем случае можете разыграть меня в кости. А кто этот Рони Кратс, «дорогой друг»?
Рика молча пожала плечами. Она перестала улыбаться, стала убирать со стола, то ли не хотела говорить, то ли действительно не знала.
— Он, кажется, большой спец по нашим делам, — настаивал Ар. — Только почему он маскируется под хиппи? Парик какой-то дурацкий нацепил. Зачем всё это?
— Может, потому, что своих волос не хватает, — улыбнулась Рика. — А джинсы — чтобы моложе казаться. Может, он хотел понравиться Гудрун?
— Он мне и понравился, — сказала Гудрун. Она поглощала вторую порцию яичницы, запивая её кофе. — Он, видно, мастер своего дела. Уж такой не попадётся. У него есть чему поучиться.
Ар хотел было возразить, но он пребывал в благодушном настроении и ему не хотелось спорить. Да и, честно говоря, Гудрун была права.
— Мы его ещё увидим? — спросил он.
— Наверное, — ответила Рика. — Но когда, не знаю. Он ведь без конца мотается по свету.
— Да? — заинтересовался Ар. — Он не коммивояжёр случайно?
— Коммивояжёр, — пропустив иронию мимо ушей, серьёзно ответила Рика. — У него хороший товар, и торгует он им неплохо.
— Что за товар? — снова задал вопрос Ар.
— А сам не догадываешься? — усмехнулась Рика. — Я не точно выразилась. Он не коммивояжёр. Он, как бы это сказать, начальник отдела экспорта транснациональной промышленной корпорации.
— Какой корпорации? — не унимался Ар.
— Промышленной, — снова усмехнулась Рика, — одной промышленной корпорации.
— И что она производит?
— Она производит то, что нужно. — Рика потеряла терпение, она смотрела теперь на Ара холодно и неодобрительно. — И не задавай глупых вопросов. Тем более что сами мы в этой корпорации обыкновенные рабочие. Пока ещё даже не очень высококвалифицированные, как тебе вчера было убедительно разъяснено.