И ещё одно. У женщин, а их немало здесь, нагрузка такая же, как у мужчин. Причём мне показалось, что они тренируются с бóльшим энтузиазмом, чем мы. Во всяком случае, Рика однажды сказала:
— Гораздо интересней учиться подкладывать бомбы или выпрыгивать из автомобиля на полном ходу, чем сидеть за пишущей машинкой.
А? Как вам это нравится? Наш теоретик, эта журналистка, предпочитает размахивать бомбой, а не пером. Кто ж тогда будет подводить теоретическую базу под всю нашу благородную деятельность?
Чему мы учились? Многому. Стрелять из десятков различных моделей автоматов, пистолетов, винтовок, пулёметов ночью, в темноте, с обеих рук, в падении, прыжке, по нескольким мишеням сразу; учились изготовлять самодельные бомбы, начинять взрывчаткой автомобили, незаметно подбрасывать и подкладывать бомбы в поездах, в квартирах, в учреждениях и в общественных местах; производить взрывы на расстоянии; блокировать машины, догонять и уходить от преследования, водить мотоцикл, трактор, вертолёт, автомобили всех марок, а заодно и открывать их дверцы и заводить моторы без ключей. Учились вскрывать сейфы, подделывать документы, переодеваться, менять внешность, притворяться мёртвым; учились убивать голыми руками. Тут я со своим каратэ, конечно, преуспел, но оказалось, что есть и другие системы, не менее эффективные.
Ну были, конечно, и ненужные «дисциплины», скажем, ползанье в песке, грязи, болоте, преодолевание реки, проволочных заграждений, минных полей. Зачем нам это? Может, кубинцам — противникам Кастро (их тут тоже хватало) это нужно, но нам-то зачем? В городах болот и минных полей не бывает…
Но мне сказали, что курс общий и нечего манкировать.
По вечерам чем нам оставалось заниматься? Хотя были тут и наши соотечественники, но, памятуя рекомендацию начальника, мы избегали общаться. Все в лагере делились на маленькие группы вроде нашей, замыкались в них.
В свободное время я играл на гитаре, читал детективные романы, занимался любовью с моей то пугавшей меня, то нежной и ласковой Гудрун. А что ещё? Тоска и лень…
Так жили мы два месяца, показавшиеся нам годом. Мы загорели до черноты, похудели (у Гудрун, по-моему, только нос остался), но мышцы стали железными. Расстояния и упражнения, которые вначале казались нам непосильными, теперь давались легко. А главное — появилась жажда деятельности.
В конце концов там, за океаном, на нашей родине, наши единомышленники, наши товарищи по борьбе, солдаты «Армии справедливости», вели благородную борьбу с этим прогнившим обществом потребления, унавоживали почву, на которой должно было расцвести новое, справедливое общество, а мы тут прохлаждаемся под пальмами на берегу Тихого океана. Там гремят настоящие взрывы, свистят настоящие пули, настоящая смерть настигает наших товарищей. Пора в дорогу!
И однажды нас вновь вызвал начальник лагеря.
— Ну что, подзакалились, подучились? В зеркало смотрелись? Приехали белоручками, а теперь бойцы, солдаты! Вернётесь, ваши друзья из «Чёрного порядка»…
— Мы из «Армии справедливости», — перебиваю.
— Ах да, извините, вас тут столько, что запутаешься. Словом, завтра уедете. Маршрут вам подготовлен. Желаю удачи.
— Спасибо, — говорим. — Мы вас не забудем.
— А вот это зря, — хмурится. — И меня и лагерь забудьте навсегда. Но всё, чему научились здесь, всегда помните.
Наутро, ещё не рассвело, прикатил за нами всё тот же мужчина в маскировочном комбинезоне на том же «лендровере», и наш путь повторился, только в обратном направлении: машина, вертолёт, самолётик, самолёт и роскошный «Боинг-747», перебросивший нас в Париж.
На этот раз покоя в самолёте я не чувствовал, с тревогой думал о том, что меня ждёт впереди.
На аэродроме «Шарль де Голль» мы просидели целый час, а затем перелетели в наш родной город. Выходили со страхом, скрывать не буду, оглядывались по сторонам. Когда протягивали паспорта (новые, нам их дали ещё в лагере), руки дрожали. Но всё прошло благополучно.
С аэродрома поехали прямо на тайную квартиру в центре города, между прочим, в двух шагах от главного полицейского управления.
Опять весна, на улице теплынь, солнце греет вовсю. Люди заняты своими делами, дети играют в скверах, влюблённые обнимаются у всех на виду, работают банки, магазины, фирмы…
Ничего, мы вернулись, солдаты «Армии справедливости», мы вернулись, и скоро вашей безмятежной жизни настанет конец!
Глава VIII
Суд
Пока Ар, Гудрун и Рика совершенствовались далеко за океаном в своей специальности, их коллеги, оставшиеся в Европе, не бездельничали.