«Кадиллак» уже приблизился к концу аллеи, когда неожиданно яркий белый «фиат», обгонявший «кадиллак» слева, резко свернул вправо и начал тормозить. Шофёр Ларсона отчаянно засигналил, но вынужден был сбавить ход. Машина охраны затормозила ещё резче и ткнулась в задний бампер «кадиллака».
Всё последующее произошло одновременно и заняло не более минуты. Из кустов выскочили Рика и Карл — искажённые лица, плотно сжатые губы, горящие глаза. Они открыли огонь из автоматов по машине охраны, буквально изрешетив её и сидевших в ней охранников. Тем временем Гудрун и Ар, выскочившие из первого «фиата», прямо сквозь ветровое стекло «кадиллака» застрелили шофёра и личного телохранителя Ларсона и, открыв дверцу, начали вытаскивать из машины лидера либералов.
— Что вы делаете! — вопил Ларсон. — Вы знаете, кто я? Я депутат! Со мной охрана! Немедленно отпустите меня! — Он упирался ногами и руками, извивался, стараясь освободиться от нападавших.
Сильным ударом по голове Ар оглушил Ларсона, поднял его и бросил на заднее сиденье другого «фиата», который в этот момент подогнала Ирма. Через несколько секунд, воспользовавшись всеобщей растерянностью, «фиат» исчез в потоке движения.
Рика и Карл нырнули обратно в кусты, пересекли сквер, вскочили в ожидавшую их машину, которая тоже быстро умчалась. Убедившись, что оба «фиата» благополучно покинули место происшествия, несколько молодых парней и девиц, напряжённо следивших за событиями и не выпускавших из рук спортивные сумки, облегчённо вздохнули, разошлись по стоявшим поблизости машинам и разъехались кто куда.
Боевики «Армии справедливости», предводительствуемые Аром, и их жертва, усыплённая с помощью укола, который не хуже заправской медсестры сделала Гудрун, целый день продолжали заметать следы, меняя машины, тайные квартиры, переезжая с места на место, пока не оказались в большом уединённом коттедже на окраине города.
Кто арендовал этот коттедж, они не знали (хотя это наверняка был очень важный человек, судя по той почтительности, с какой разговаривал с ним по телефону Франжье). Впрочем, им было на это наплевать.
Под домом располагался просторный бетонированный подвал, разделённый на отсеки. В одном из отсеков поместили пленника — поставили туда кровать, стулья, стол, кувшин с водой.
А на следующий день состоялось второе похищение — на этот раз коммунистического лидера Эстебана.
У того не было ни вооружённой охраны, ни виллы за высокими стенами, ни пуленепробиваемых стёкол в окнах квартирки, где он жил вдвоём с матерью.
Правда, когда он шёл на демонстрации, на собрания и митинги, рядом с ним всегда оказывалось несколько крепких товарищей. Но не всё же время они были с ним. В городской комитет, где он теперь работал, и в свой спортивный клуб, который он продолжал посещать, хотя в соревнованиях уже не участвовал, он ходил в одно и то же время, одним и тем же маршрутом.
Так что с ним всё было проще.
Карл и Ирма подъехали к его дому на угнанной за полчаса до этого машине, некоторое время следовали за ним, пока он шёл по улице, потом проехали немного вперёд, и, когда Эстебан поравнялся с ними, из машины вышел Карл и, наставив на него пистолет, коротко приказал:
— В машину!
Эстебан огляделся. Пригородная улица в этот час была пустынной. Он вздохнул и полез в машину. Когда нагибался, Карл оглушил его сильным ударом по затылку, втолкнул на заднее сиденье и сел рядом с Ирмой.
Они не опасались преследования, ехали медленно. Но всё же, следуя правилам конспирации, помотались по разным загородным дорогам, пока не приехали к тому же коттеджу, где томился в заключении Ларсон. Лидер либералов и не подозревал, что в соседнем отсеке подвала, отделённом от него лишь бетонной стенкой, теперь занял место другой пленник, коммунист Эстебан.
Охрана их была доверена Ару, Гудрун, Рике, Карлу и Ирме. Карла и Ирмы Эстебан не встречал, но Гудрун и Ара?..
Рано или поздно должен был наступить момент, когда Ару придётся предстать в новом качестве перед своим бывшим другом. Гудрун тот тоже прекрасно знал. Но если Гудрун, ненавидевшая Эстебана, злорадно улыбалась при мысли о предстоящем свидании, то у Ара холодел затылок.
Эту встречу он откладывал, как мог. Впрочем, никакой радости не испытала и Гудрун. Она, конечно, не ожидала, что Эстебан упадёт на колени и будет молить о пощаде. Но хоть испугается, притихнет. Куда там!
— А, и ты, длинноносая стерва, тут замешана, — такими словами встретил он её, когда она принесла ему завтрак под охраной Карла, ставшего с автоматом в дверях. — А я-то думал, докатитесь вы до такой жизни или нет? И Ар здесь с тобой?