Современная наука имеет дело с фактами, а не с их причинами. В наши дни ведется усиленная борьба с ужасной болезнью, высасывающей жизненные соки народа, — болезнью, которую в эпоху моего детства считали неприличным назвать в присутствии женщины — я говорю о сифилисе.
Откуда она взялась? От извращения полового отправления. Она не могла бы появиться на почве естественной здоровой жизни, её вызвала порочная жизнь. Она выросла от злоупотребления этой великой творческой способностью, от её преувеличенного переживания в мыслях, от воздействия испорченного воображения, чего мы не находим ни в одном животном царстве, кроме человеческого, где эта творческая способность не имеет узды. Только в человеческом обществе порок практикуется без стыда; здесь часто чистые и безупречные женщины приветствуют в своих гостиных заведомых растлителей. Как можете вы ожидать освобождения от ужасного бича этой болезни, которая поставила на ноги всех ваших докторов и общественных деятелей и до того распространилась, что вы всюду слышите о ней и об усилиях побороть её тяжелые последствия?
Вы не будете в состоянии побороть ту или иную форму болезни, пока не перестанете нарушать законы природы, которые ничто иное, как отражение в нашем физическом мире природы самого Творца. Только строго следуя этим законам можем мы достигнуть счастья и быть в состоянии очистить цивилизацию от тех зол, которые угрожают уничтожить её.
И я хотела бы убедить всех вас присутствующих здесь, что необходимо пустить в ход всё влияние, все силы, чтобы распространять верные идеи об отношении человека к окружающему его миру и содействовать созданию такой науки, которая подвигала бы людей к человеческому совершенствованию, а не тянула бы их вниз, к дикому состоянию варварства. Это часть нашего великого долга перед современниками — заставить науку понять её истинную обязанность: она должна приносить человеку пользу, а не вред, она должна ввести в нашу цивилизацию дух братства, а не работать в пользу вражды и разрушения.
Обратимся теперь к вопросам искусства и спросим себя, что собственно мы понимаем под словом искусство и под словом художник.
Если вы согласны с тем, что "каждый объект есть воплощение божественной мысли", тогда вы вероятно согласитесь с тем мнением, которое разделяю и я, что художник — это человек, который видит и слышит в окружающем физическом мире несколько более, чем видит и слышит средний человек, не художник.
Интересно взглянуть на искусство с этой точки зрения. Возьмем даже не художников, а таких кустарей, для которых ремесло стало искусством. Я имею в виду ручное ткачество, окраску тканей кустарей Востока. Если вы спросите такого ткача, вы убедитесь, что там, где вы видите в бумажной или шелковой ткани только один цвет, он увидит несколько оттенков. Особенно часто можно встретить такое утонченное зрение у ткачей Кашмира. Через работу многих поколений у ручного станка и через постоянное сопоставление цветовых оттенков глаз их развился в такой степени, что они видят эти тончайшие переливы цветов и достигают изумительных результатов в нежных переливах гармонической гаммы цветов. Вас может быть удивляла эта их способность, но всё дело в том, что они видят более красок, чем видим мы; если вы дадите им голубой цвет, они увидят в нем десяток оттенков, а вы увидите только один цвет, а на станке они введут все эти оттенки в свое тканье. То же самое относится к некоторым формам восточной музыки.
Вам вероятно известно, что в пределах нашей октавы индусская гамма заключает в себе около 23-х или 24-х различных звуков. Для европейского уха индусская музыка звучит странно. Сначала европеец жалуется, что многие звуки кажутся ему "плоскими". Его не привлекает прекрасная игра, понятная для индусского музыканта и слушателя. Здесь должно быть некоторое внутреннее различие уха, как в первом случае — различие зрения. Это расширение естественного зрения есть одно из первых условий, делающих человека художником.
Но одно расширение обыкновенного зрения есть лишь одно из условий для художественного развития. Такое расширение зрения может быть достигнуто каждым из вас, если вас погрузить в месмерический или гипнотический транс; доказано, что в этом состоянии проявляется такая расширенность зрения, что вы можете видеть на больших расстояниях, а также через вещества, которые для обыкновенного зрения непрозрачны.