Палаты представляли собой выкрашенные в белый цвет и поставленные друг на друга бытовки, с забранными решётками окнами.
— Прошу, — помня требования о краткости, пригласил Аркадий Борисович, — Интересующие вас больные находятся в номере двенадцать.
Из стандартных жилых блоков легко собрать любую конструкцию. Это как уложить контейнеры на палубу сухогруза или сложить из тетромино стену в тетрисе. Архитектура типовой застройки во всей красе.
На лавочке возле палаты поджидала фигуристая медсестра в ультракоротком халатике, надетого поверх латексного защитного комбинезона. То ли дань моде, то ли для ублажения глаз страдающих душевными терзаниями.
Завидя инспекцию, девушка вскочила и обычным ключом отперла дверь. Значит, палата относилась к частным владениям клиники.
Перед тем, как войти в помещение, Шрам передал автомат Амбе. Оказавшись в узкой прихожей, заглянул через стеклопакет из прозрачного полимера в комнату. Две лежанки, покрытые дешёвыми ортопедическими матрасами, прикрученный к стене откидной столик. Более никакой мебели в палате не предусмотрено.
Пациенты лежали на кроватях в застиранных больничных пижамах, вытянув руки вдоль тела и отрешённо глядя в потолок.
— Позы меняют? — спросил сержант.
— Если вы беспокоитесь насчёт пролежней, то да.
— Меня интересует, меняют ли они позы самостоятельно или статичны.
— Увы. В каком положении нашли, в том они и пребывают. Но самое интересное…
— Стоп! — перебил врача Шрам и, выглянув во двор, поманил Клеща, — Мне сказали, что, когда ребят обнаружили, они бесцельно бродили по роще, а профессор утверждает, будто их нашли лежащими на спине. Как так?
— Всё верно, — невозмутимо подтвердил бригадир, — Бродили. Вернее, ползали, как мухи по протёртому столу. Мы их погрузили на подводу и доставили сюда. Надеялись, что пара уколов приведут ребят в чувство. Я предложил током их шандарахнуть, но Аркадий Борисович запретил.
— Ты лично присутствовал, когда ребят обнаружили?
— Мне что, разорваться? Как доложили сразу приехал. Ребята не сопротивлялись, будто спали. В чём проблема?
— Нужно поговорить с теми, кто их обнаружил. Важны любые детали.
— Как скажешь, — пожал плечами Клещ и вышел на воздух.
— Продолжайте, профессор, — вернулся к прерванному разговору Шрам.
— Приятно, конечно, но я всего лишь защитил докторскую по психиатрии, — улыбнулся за экраном Аркадий Борисович, — Так вот. Находясь в одном статичном положении, они послушно реагируют на внешние команды. Я лучше продемонстрирую это на примере.
Доктор ухватился за дверную ручку, намереваясь зайти в палату, но сержант остановил.
— Двое много для проверки. Давайте определимся кого подвергнуть испытанию. Кто менее ценен?
Аркадий Борисович снял со стены бланки исследований пациентов, пролистал.
— Анализ спермы Мачо показал, что его семенная жидкость пригодна для искусственного оплодотворения. В остальном их состояние идентично.
— Значит, этого Мачо пусть медсестра прогуляет по двору. Заодно посмотрю, как он реагирует на внешние команды.
Доктор кивнул. Позвал медсестру и они вдвоём зашли в палату. Как ни странно, больной, услышав приказ собираться на прогулку, сам принял сидячее положение. На ощупь сумел найти стоящие возле кровати тапочки и механически засунуть в них ступни. Затем, поддерживаемый под локоть и направляемый девушкой прошествовал мимо сержанта, не обратив на последнего никакого внимания. На безмятежном лице не отразилось ни единой эмоции.
— Я смотрю, вы их хорошо выдрессировали, — похвалил Шрам.
— Три недели — достаточный срок, чтобы узнать привычки и возможности пациентов. Прошу, заходите.
Войдя, Шрам прижал палец к маске в районе губ, призывая врача к молчанию.
— Сядь, Рохля, — приказал он, — Пошептаться нужно.
Сам плюхнулся на освободившуюся кровать Мачо, предварительно скинув рюкзак. Больной послушно опустил ноги с лежанки и замер с неестественно прямой спиной. Ступни не шарили по полу в поисках тапочек. Видимо, потому что такой команды не поступило.
— Хотели проверить реакцию на чужой голос? — сообразил Аркадий Борисович и, сделав шаг в сторону, подпёр плечом стену.
— Зрачки реагируют на свет?
— Естественно! — подтвердил доктор, — Больной в сознании и реагирует на любое раздражение.
— Оставите нас, Аркадий Борисович, — распорядился Шрам.
— Но мы же договорились! — воспротивился доктор, возмущаясь обманом коварного военного.
— Наш договор в силе, — успокоил сержант, — Для подтверждения моих слов, можете захватить с собой рюкзак. В нём все необходимые для допроса: инъекции и инструменты. Мне нужно обдумать план действий.