А Гению стало и смешно, и грустно. Пугать народ, конечно, здорово, но ведь теперь не осталось сомнений в том, что "невидимость" не спроста. Бытие в виде какого-то привидения -- совсем не то, что настоящая жизнь. Хотя, конечно, лучше, чем пресс-хата, суд и отсидка.
Толстая стальная дверь с гуканьем открылась, и Женька вышел под закатные лучи, поливавшие заасфальтированный двор печальной кладбищенской позолотой.
Наверное, было бы очень легко миновать контрольно-пропускной пункт, но дожидаться выходящих с территории СИЗО Женька не захотел. Просто подлез под шлагбаум.
Куда теперь? Ноги сами понесли по обочине шоссе. Изолятор располагался за городской чертой, и топать предстояло порядочно. В голову полезли мысли, да такие тягостные, что не пришлось насладиться свободой. Да и надолго ли она? А если навсегда, тоже не радует. Гению отчаянно захотелось в прежний мир, со стойкими причинно-следственными связями и порядками. Пусть в нём были Морда, Безликая и Мудак, но ведь это ж только глюки в его голове.
Тупой... Он каким-то образом подменил собой Женьку, занял его место в реальности. Так случалось и раньше, при жизни Тупого. На Мудака дворовая шпана вешала все свои похождения -- от мелкого воровства до порчи имущества особо зловредных соседей. Стоило только указать на него и сказать: "Это Гошка сделал. Ты ведь крутой, Гошка, да?" И Мудак радостно кивал головой: "Да, да!"
Тупому бы сторониться хулиганистых сверстников, но какая-то сила притягивала улыбчивого придурка к тем, кто рад был над ним издеваться.
Гений даже остановился от внезапной мысли: тогда судьба словно бы испытывала их чистейшей добротой и ангельским всепрощением. Женька тут же поправил сам себя -- тупой добротой и тупым всепрощением. Увы, никто не выдержал этого испытания. И сам Гений оказался причастным к смерти Мудака.
В то время Женьке позарез нужно было напакостить соседке, которая постоянно стучала на него отцу и мачехе. Доносчица очень кстати повесила выстиранное бельё. А неподалёку была превосходная лужа с радужными следами бензина. В голову пришла светлая мысль: прихватить "на дело" Тупого, а потом быстренько смыться, сказав ему: "Жди здесь. Жвачку принесу". Ответчиком станет Гошка, соседка увидит не месть, а преступление. Но будет жестоко и обидно наказана! До жевательных резинок Мудак был большой охотник, но они ему были запрещены из-за того, что он не умел не только выдувать пузыри, но и смачно чавкать. И как можно подавиться жвачкой? Мать Тупого однажды объясняла людям, явившимся на разборки, что у её сына рефлексы какие-то не такие...
Но всё пошло не по плану. Тупой, увидев, как чистейшие, с синевой, простыни погружаются в асфальтово-бурую гущу, вдруг стал грозить пальцем и причитать: "Ай-яй-яй!" Поумнел, что ли... Мудак.
Интуиция подсказала Женьке, что нужно смываться, и поскорее. Он едва успел крикнуть Тупому, чтобы ждал здесь. Помчался со двора так, что засвистело в ушах. А через некоторое время услышал тяжёлый, неровный топот за спиной. Эх!..
Широко открыв рот с высунутым лопатой языком, запрокидывая голову, следом нёсся Мудак и всё грозил пальцем Женьке.
Ну и дела! С него станется не подтвердить, как ожидалось, что бельё испачкал он. Может даже указать на Женьку. А взрослые уже просекли, кто стоит за безотказным идиотом. И тогда прощай не только новый велосипед, но и нормальная, то есть уличная, жизнь. А уж что с ним сделает скорый на расправу отец...
Женька стремглав ринулся через широкую проезжую часть.
Секунды спустя услышал пронзительный гудок, оборвавшийся глухим ударом. Всё... На него никто и никогда не донесёт.
Сегодня Тупой спас его. Зачем? Разве мертвяки не мстят тем, из-за кого пострадали? Или вместе с призраками в жизнь людей приходит что-то утраченное в незапамятные времена? К примеру, магия и чудеса. Только люди видят в них что-то ужасное, угрожающее им. Мудаки несчастные пугаются и гонят прочь именно то, чего страстно желали.
Впереди замаячили жилые кварталы. Надо же, сам не заметил, как дочапал. Как раз к ментам в лапы!
Женька пересёк шоссе и через кусты ломанулся влево, к близкой реке и безлюдью покинутых городом мест. В заброшке-недострое какого-то гаражного кооператива приметил следы жизнедеятельности: сооружённое из досок и картона убежище, накрытое полиэтиленовой плёнкой, и костровище. Сразу и одновременно захотелось есть и курить. Да так сильно, что руки-ноги затряслись.
Гений плюнул на то, что территория чужая и вместо помощи можно здорово огрести от постоянных обитателей, и направился к укрытию.
Возле костровища валялись смятые сигаретные пачки, пустые бутылки, стояло ведро с мутной водой. Из-под плёнки и досок раздавался энергичный храп.
Такой сон грех тревожить, но уж очень подвело живот. И душа прямо зашлась в муке при виде бычков. Поэтому Гений попинал доску и позвал: "Эй, брат, откликнись!"
Громовые раскаты как обрубило, плёнка зашевелилась, и на божий свет высунулась башка в бейсболке.
Брат-бомж на четвереньках неторопливо выбрался, уселся на землю, сдвинул бейсболку и почесал потный красный рубец на лбу и только потом хрипло произнёс:
- Чего надо-то?
- Закурить не найдётся? Ещё пожрать бы... - попросил Женька.
Он обрадовался тому, что вновь обрёл телесность. Иначе бы бомж его не услышал. А если ещё и поделится чем-нибудь, так вообще будет полный кайф.
Но бомж не спешил помочь. Задрав голову, долго рассматривал Женьку из-под козырька, запускал пальцы за пазуху стильной, но грязной рубашки, хмыкал, сплёвывал тягучую слюну на землю. Женька терпеливо ждал.
Наконец бомж высказался:
- Чужой ты... вали отсюда.
- Свой я, свой! - чуть ли не закричал Женька.
- Цыть! - вдруг рявкнул бомж. - Повозражай мне ещё! Да у меня весь город вот здесь... - Он сжал кургузые пальцы в кулаки. - Нет такой шеи, которая бы перед Криволаповым не согнулась!
Женька похолодел. Всё ясно, дядя чокнутый. От таких лучше держаться подальше. Кто знает, что у съехавшего с катушек на уме.
- А господин Криволапов недавно у меня гемму купил... - обронил куда-то в сторону других недостроенных гаражей Женька, разворачиваясь, чтобы слинять по-тихому и без потерь для собственного организма.
- Хм... - раздалось ему в затылок. - Эту что ли?
Гений стремительно обернулся.
На бомжовой широкой ладони мягко сияла Кошачья Морда. Зеленоватые глаза отливали янтарём. На остроконечных ушках дрожали солнечные зайчики.
- Морда!.. - счастливо выдохнул Женька и потянулся к своей поделке -- коснуться ещё раз.
Бомж подскочил, вместо геммы в его руке оказался пистолет, рукоятка которого полетела к Женькиному лицу. А потом белый свет сменился тьмой.