Перво-наперво он встретился с корреспондентом Норвежского телеграфного агентства Эгилем Тресселтом, которого нашел в здании ООН. Тресселт «чрезвычайно заинтересовался делом». За короткое время Фрейхену удалось договориться с несколькими влиятельными американскими журналистами, которые создали комитет, взявшийся за заключение контрактов с газетами, новостными агентствами, издателями и кинопродюсерами. Дело понеслось как снежный ком.
Кроме того, Тур сам предпринял все возможное, чтобы раздобыть денег. Он не забыл, что в прошлый раз издательство «Гильдендал» предоставило ему аванс на написание книги, и отважился написать директору издательства письмо: «Уважаемый господин Григ, я обращаюсь к Вам вновь спустя столько лет, потому что собираюсь совершить новое путешествие в Тихий океан». Если издательство заинтересовано в «норвежском издании книги», то он готов предоставить ему такое право взамен на «соответствующий аванс в размере минимального гонорара».
Харальд Григ ответил очень быстро. «Ваш авантюрный план чрезвычайно меня заинтересовал, и я очень хочу издать книгу, которую Вы собираетесь написать о путешествии». Он предложил аванс в четыре тысячи крон, но не смог удержаться от лаконичного комментария: «Эта сумма останется в силе, даже если путешествие окажется настолько рискованным, что книга не будет написана».
Тур очень не хотел вновь обращаться к Томасу Ульсену, но все же незадолго до случайной встречи с Фрейхеном написал ему письмо, в котором сообщил о своем решении отправиться в плавание. «Поэтому я хочу спросить тебя, проявляешь ли ты по-прежнему интерес к путешествию на плоту, как ты об этом говорил в прошлом году в горах. <…> Я надеюсь, что ты напишешь мне пару слов и честно изложишь свою точку зрения по этому вопросу»{504}.
Тур возлагал также довольно большие надежды на Национальное географическое общество. В письме к его руководству он напомнил о статье, написанной им о Фату-Хиве в 1941 году, затем с помощью Посольства ему удалось встретиться с директором общества — доктором Гилбертом Гросвенором. Директор пришел в такой восторг от проекта, что сразу же пообещал поддержку. Он сказал, что Хейердал может сразу приступать к делу, не дожидаясь завершения формальностей{505}.
Это было в середине декабря. Ситуация, казалось, улучшается. Однако к Рождеству Тур обнаружил, что радоваться особенно нечему. Комитет, созданный журналистами, оказался воздушным замком — двое американских журналистов на словах наобещали многое, но ничего не сделали. Они взяли на себя обязательство раздобыть 25 тысяч долларов, однако когда подошло время подписывать контракт, принесли лишь свои извинения. Тур напрасно надел смокинг и пришел на решающую встречу вместе с послом — ему не дали ни цента.
В Национальном географическом обществе также, должно быть, что-то случилось, ибо формальности так и не были завершены, а без документов нельзя было оплачивать счета. Что касается Томаса Ульсена, то и здесь Тура поджидало разочарование — судовладелец, похоже, раздумал поддерживать проект.
Тур пытался, насколько это возможно, скрывать от газет всё, что связано с экспедицией. Однако сведения все же просочились в прессу; внимание со стороны газет и журналов значительно усилилось, когда начали ходить слухи о том, что в деле участвуют американские военные власти. В конце концов 26 декабря военное ведомство решило провести пресс-конференцию. В 15.00 Тур Хейердал лично явился в Пентагон, чтобы дать интервью.
Он рассказал об экспедиции и всей ее предыстории. Газета «Нью-Йорк таймс» сообщила, что «г-н Хейердал» процитировал слова своей жены о том, что она приняла бы участие в плавании, «если бы не двое детей». На этой пресс-конференции ему пришлось нелегко. Он говорил о проекте, в осуществлении которого уже не был совершенно уверен.
В Вашингтоне Тур жил в гостинице «Уордмарк». Вернувшись в свой гостиничный номер, он взял несколько листов бумаги и начал писать.
«Пусть это будет один-единственный листочек дневника. И пусть на нем стоит дата 26 декабря 1946 года, ибо я никогда еще в своей жизни не сталкивался с такими контрастами в один и тот же день. Успех и унижения непрерывно сменяли друг друга уже много лет. Сегодня они настигли меня вместе, поднявшись до рекордной отметки. Уже несколько месяцев я хожу в одиночестве по большому городу с рукописью, которую никто не хочет читать. День за днем тают деньги. Когда время начало поджимать, я принял решение о путешествии на плоту. Я поставил на карту всю свою жизнь и не оставил себе путей отступления, чтобы сосредоточиться на пути вперед. Я твердо стоял на своем, как никогда прежде в своей жизни, я верил и хотел. Жребий брошен.