В один прекрасный день Бьярне Крёпелиен был усыновлен вождем Терииероо и получил его имя. По этому случаю в деревне состоялся праздник, завершившийся застольем, для которого жители деревни натащили в огромном количестве свиней, птиц, рыбу, кокосы, бананы и другие фрукты.
Вождь выступил с речью.
— Мы собрались здесь, чтобы отдать тебе все, что у нас есть, больше мы ничего не имеем, — начал он. — С этого времени бананы и кокосовые орехи в долине Папеноо станут твоими, как и рыба, и дикие свиньи в долине. Живи у нас со своей женщиной. Теперь ты не будешь белым чужестранцем среди нас, а твои дети станут нашими детьми, как и ты {104} .
Свежеиспеченный Терииероо ответил словами благодарности. Он и в самом деле хотел навсегда остаться здесь со своей Туиматой. Но счастье длилось недолго. Одно из судов, причаливших в Папеэте, привезло на борту заразную болезнь.
Инфекция быстро распространялась по острову. Болезнь выкашивала целые деревни.
Когда весть об эпидемии достигла Папеноо, Туимата захотела быть рядом с родителями, братьями и сестрами. Бьярне Крёпелиен одолжил у Терииероо лошадь и повозку, и они отправились в путь.
Но едва они добрались до места, заболел отец Туиматы, и Крёпелиен решил ехать дальше — в город. Там вместе со знакомым аптекарем он организовал в бараке примитивный лазарет. Но вскоре аптекарь заразился и умер, и Крёпелиену пришлось бороться с эпидемией в одиночку. Трупы кучами валялись на улицах, хоронить их было негде, и Крёпелиен договорился с несколькими китайцами, которые вывозили их из города и сваливали в море на радость акулам. Местные жители приходили от этого в ужас, но Крёпелиен не знал, как решить эту проблему по-другому.
Однажды заболела и Туимата, помогавшая в лазарете.
— Ты должен обещать мне, Терииероо, — сказала она, назвав Крёпелиена новым именем, — ты должен мне обещать, что, когда я умру, ты не отдашь меня акулам, а похоронишь за домом и поставишь на могиле крест, слышишь, ты должен мне обещать!
Крёпелиен дал ей слово и сдержал его — когда Туимата умерла, он вырыл за домом могилу и поставил крест.
Это была испанка. В течение двух недель в 1918 году вымерла почти треть населения Таити.
После смерти Туиматы Крёпелиен нанялся на канадское судно, направлявшееся в Новую Зеландию. До отъезда он успел съездить в Папеноо, чтобы попрощаться. Вождь Терииероо уговаривал его остаться.
— Это ненадолго, — говорил он, — жизнь скоро станет прежней, и мы вместе пойдем охотиться на диких свиней.
Но Крёпелиен не выносил даже мысли оставаться на Таити без Туиматы.
Судно отправилось в путь. Крёпелиен стоял на корме и смотрел на косу, где он жил с Туиматой, — там он оставил свое сердце {105} .
Он знал, что никогда больше не вернется на Таити. Но словно в память о таитянской жизни, с тех пор, как он снова ступил на норвежскую землю, Бьярне Крёпелиен начал собирать свою библиотеку. Он доставал книги у антикваров по всему миру и покупал их, не считаясь с ценой.
Его коллекция приобрела международное признание и получила название «Библиотека Крёпелиена» {106} .
Три года, что Тур Хейердал провел на улице Томле, стали основополагающими для молодого ученого. Сам Хейердал ничуть не сомневался в том, что полученные в библиотеке Крёпелиена знания стали решающими в выборе его жизненного пути {107} . Они, во всяком случае, способствовали тому, что он отправился на Фату-Хиву.
Терииероо а Терииерооитераи никогда не забывал Бьярне Крёпелиена, хотя с тех пор, как тот уехал, прошло девятнадцать лет. Привет, переданный от приемного сына Туром и Лив, нашел живой отклик в его душе. В честь Бьярне Терииероо назвал своего внука, который — вождь с удовлетворением отмечал это — ловко лазал по кокосовым пальмам. Теперь в его дом пришел другой человек из далекой страны Бьярне. Самое удивительное было в том, что этот человек разделял интересы Бьярне и с таким же усердием учился местным обычаям.
Когда Хейердал встретился с Терииероо, вождю было уже шестьдесят два года. Его род — род вождей — насчитывал несколько поколений, благодаря этому Терииероо пользовался особым уважением в традиционном таитянском обществе. Однако он не был чужд новому времени и поступил на службу французским колониальным властям — сначала стал почтовым служащим, а затем учителем. Позже его взяли на работу в административные органы, и в течение многих лет он возглавлял местную власть района Папеноо. В тот год, когда Хейердал приехал на Таити, Терииероо был назначен членом коллегиального органа, занимавшегося экономическими и финансовыми вопросами колонии.
Таким образом, вождь Терииероо пользовался авторитетом у обеих сторон — как у своих односельчан, так и у колониальной администрации Папеэте. Сам он одобрял далеко не всё, что принесли с собой французы, но смирился с их присутствием с истинно полинезийским спокойствием — что ж поделать, если так случилось? Впрочем, кое-что с появлением на островах французов изменилось к лучшему — например, полинезийцы обнаружили, что проще купить хлеб у булочника, чем добывать плоды хлебного дерева. Бьярне вождь Терииероо возил на повозке, запряженной лошадью, а Тура — по той же самой дороге — на автомобиле. Когда Тур спросил, почему он предпочел жить в душном доме из досок с железной крышей, а не в прохладной и хорошо проветриваемой хижине из пальмовых ветвей, Терииероо с удивлением посмотрел на него: Туру следовало понять, что вождь должен соответствовать цивилизации, поскольку та добралась и до Таити, — соседи считали бы его дикарем, если бы он по-прежнему жил в плетеной хижине {108} . В общем, взаимодействие с Францией привело к некоторому прогрессу, без которого, несмотря на угрозу собственной культуре, вождь уже не хотел обходиться.
Это был прогресс, который Хейердал любил называть регрессом. При этом он видел, что Терииероо любит культуру своих предков и делает все возможное, чтобы сохранить ее. Планы Тура привели его в восторг. С блеском в глазах он сказал, что если бы был моложе, то отправился бы с ним на Маркизские острова, где много фруктов и никаких китайцев.
Терииероо не сомневался, что у Тура и Лив хватит воли и сил осуществить задуманное. В то же время он понимал, что они еще не готовы к своей миссии. Если они хотят отправиться в джунгли и жить, как первые люди, надо многому научиться. И Терииероо начал обучение.
В Хорншё под Лиллехаммером Тур и Лив пытались подготовить себя к жизни в джунглях. Они, например, ходили босыми, пробовали разжечь огонь с помощью двух палочек, — правда, безуспешно. На Таити под мудрым руководством Терииероо они постепенно поняли, как наивны были тогда. После сближения с ним они уже не жалели о том, что капитан Брандер задержался с отплытием.
Автомобиль и гофрированное железо не мешали единению Терииероо с природой. Навострив уши, Тур слушал его рассказы и учился таким образом практической зоологии и этнографии, узнавая много такого, о чем никогда не услышал бы в университете {109} .