Однако на очереди стоял следующий вопрос: если получится реально пересечь Атлантику на папирусном судне, какие выводы сделает из этого Тур Хейердал?
На самом деле существовала только одна проблема. Кто построит судно? Сам он мог махать топором и построить плот из круглых бальзовых бревен. Но как сплести древнее судно из папируса?
Он открыл конверт. В нем лежала мятая бумажка. На ней было написано по-французски: «Дорогой Тур из Италии! Помнишь ли ты Абдуллу из Чада? Я готов приехать к тебе и построить большой кадайвместе с Омаром и Мусой. Мы ждем от тебя известий, а я работаю плотником у пастора Эйера в Форт-Лами. С уважением, Абдулла Джибрин» {539} .
Тур улыбнулся. О чем он переживал? Если Абдулла может, то сможет и он! Абдулла, неграмотный человек тридцати трех лет от роду из внутренней Африки, который никогда не видел моря, проявил готовность построить судно из тростника и отправиться в качестве члена команды в путешествие, если только власти Чада выпустят его из страны!
Тур встретил Абдуллу, когда он был в песчаном и выжженном солнцем городе Бол у озера Чад. Бол являлся центром строительства кадаев,как на местном языке назывались тростниковые суда. Абдулла немного владел французским и предложил свои услуги в качестве переводчика. Во время пребывания там Тур спросил двух братьев, не сделают ли они ему маленький кадай.Их звали Омар и Муса. Быстрыми движениями они нарезали нужное количество тростника, и, прежде чем солнце склонилось к закату, лодка была готова. Тура поразило, насколько она была похожа на те лодки, которыми пользовались индейцы с озера Титикака.
Для лучшего результата. Тур Хейердал испытывает тростниковую лодку, или кадай,на озере Чад и просит трех местных мастеров ехать с ним в Египет, чтобы строить «Ра»
Абдулла принес весла, и они отправились в плавание. Тур был удивлен плавучестью и устойчивостью, судно вело себя как «надутая резиновая лодка». Он еще больше удивился, когда Муса рассказал, что он «строил кадай, который был такой большой, что перевозил восемьдесят голов крупного рогатого скота через открытое озеро» {540} . Он также сказал, что кадаимогут находиться в воде много месяцев и не тонуть.
Тур посвятил братьев в свои планы построить папирусное судно в Египте. Он спросил Омара и Мусу, не могут ли они приехать и помочь ему, если он решит осуществить свой план. Братья, которые никогда не бывали за пределами Бола, запрыгали и затанцевали от радости, особенно когда узнали, что, может быть, и Абдулла тоже отправится с ними. Тур попросил их быть наготове. Он даст им знать, когда придет время.
Они ждали, но, поскольку Тур так и не решился, они ничего от него не слышали. Абдулла потерял терпение и отправился в Форт-Лами. Там он обратился к писарю, который помог написать ему письмо для Тура.
В гостиничном номере Каира, пока он читал письмо от Абдуллы, Тур принял решение {541} . Он построит лодку из тростника и поплывет через Атлантику.
Он решил не обращать внимания на слова египетских экспертов по поводу плавучих способностей папируса, поскольку у них не было ничего, кроме предположений. Он больше доверял своим друзьям из Чада. Они строили лодки согласно древней традиции, и на практике именно они были экспертами по папирусу. К тому же они пользовались другим, более эффективным методом строительства, чем монахи на озере Тана, поскольку они строили лодки, которые могли держаться на плаву в течение многих месяцев и из того же типа тростника.
Сам папирус он все же не мог добыть в Чаде, поскольку там не было ни шоссе, ни железной дороги или других транспортных путей. Тростник нужно было брать у монахов с озера Тана и везти на грузовиках около 700 километров к порту Массава на Красном море. Оттуда груз должен был отправиться в Египет.
Посредством агента в Аддис-Абебе Тур заказал 150 кубометров папируса. Египетский грузоперевозчик взял на себя обязательство по доставке тростника на пристань Массавы к 30 января 1969 года {542} . Тур отправил известие Абдулле и попросил его прибыть в Каир вместе с Омаром и Мусой в середине февраля. Он рассчитывал, что к тому времени тростник будет на месте и можно начать строительство судна.
Методичный Тур Хейердал снова в работе. Шаг за шагом и такими темпами, что у любого захватило бы дух, он готовил экспедицию. Когда он принимал решение отправиться в путешествие на «Кон-Тики» и до того момента, как он вступил на плот, прошло всего шесть месяцев, и все это несмотря на то, что ему пришлось отправиться в глубь джунглей Эквадора, чтобы нарубить нужных деревьев. Теперь у него снова были сжатые сроки для постройки тростниковой лодки, а строительный материал предстояло доставить издалека.
В конце октября он покинул Каир. По-прежнему многое нужно было сделать, но во время ожидания тростника Колла-Микьери оставалась лучшей оперативной базой для дальнейшей работы. Кроме того, там была Ивонн, готовая помочь в качестве неутомимого секретаря экспедиции. Тур нуждался в ней так же, как он в свое время нуждался в Герд Волд во время подготовки экспедиции на «Кон-Тики».
Семейный визит. Ивонн привезла в Египет дочерей, чтобы они увидели пирамиды и как папа строит лодку из тростника
В середине ноября агентство Рейтер отправило сообщение, что Тур Хейердал был в Египте и изучал папирусные суда. «Афтенпостен» тут же ухватилась за новость. Событие появилось на первой полосе под названием «Потомки папирусных судов Древнего Египта все еще на службе» {543} . Тур рассказал о тростниковых лодках в Эфиопии и Чаде, Перу и Мексике и о том, что он готовит по этой теме книгу и фильм. В интервью по телефону он также сообщил, что «третий, и последний том, научного труда об острове Пасхи» написан и готовится к печати. Но о предстоящей экспедиции он не сказал ни слова.
Через десять дней в Колла-Микьери появился журналист «Афтенпостен» Хеннинг Синдинг-Ларсен. Он хотел написать большую статью об истории папирусных судов. Синдинг-Ларсен как никто другой среди норвежских журналистов освещал все дела Тура Хейердала и был одним из тех немногих, кто вызывал у капитана «Кон-Тики» полное доверие. Еще в 1938 году он написал рецензию на книгу «В поисках рая», в которой Тур описал свое путешествие вместе с новоиспеченной супругой Лив на остров Фату-Хива. Если другие рецензенты больше интересовались романтической стороной путешествия, то Синдинга-Ларсена интересовала встреча Хейердала с «туземцами и их памятниками», а также этнографическая ценность материала. Тур приветствовал Синдинга-Ларсена в Колла-Микьери «стаканом вина, которое он приготовил сам из собственного винограда» {544} .