То, что Хельге Ингстад думал об этих комментариях, читатели узнали только спустя три месяца, в январе 1996 года. Но тогда он собрал все свои силы и выступил более решительно — со статьей с саркастическим названием «Полярная экспедиция Колумба?» От сдержанного тона не осталось и следа. Ингстад явно рассердился на Хейердала, и раздражение так и сквозило между строк.
«В связи с утверждением об открытии Америки следует сказать, что <...> Хейердал совершенно проигнорировал мой аргумент, который является не только важным, но и решающим. <...> Любой, кто сколько-нибудь осведомлен о ледовых условиях в арктических регионах, понимает, что плавание к северу от пролива Дэвиса, бухты Баффина и далее в арктическую Канаду в середине зимы невозможно». На высказывание Хейердала о том, что в феврале плавать в этих водах безопаснее, потому что в это время образование айсбергов минимально, Ингстад смог только сказать, что «это обнаруживает такую неосведомленность об арктических условиях, что комментарии излишни».
Ингстаду было еще что сказать. Он был глубоко возмущен тем, что Хейердал обвинил его в смешении их с Лиллестрёмом заключений и что он вполне мог и не упоминать имя Хейердала. Но он не смешивал: наоборот, он отметил, что Хейердал не только принял выводы Лиллестрёма, но и усилил их, в той степени, в какой хотел переписать книги по истории.
Ингстад пишет далее: «Его загадочные намеки на то, что я мог бы и не упоминать его имени, я не понимаю. Но в любом случае, он не может снять с себя ответственность за свою позицию по поводу Колумба и скандинавских поселений Гренландии».
Тур Хейердал и Хельге Ингстад — «наши величайшие люди», как называл их Арне Скоуен из «Дагбладет». Хейердал, археолог-экспериментатор, бороздивший океан на судах из бальзы и тростника, чтобы исследовать миграционные маршруты древних людей. Ингстад, юрист, чья жена была археологом, вместе с ней провел основательное изучение эпохи саг и длительные исследования на Ньюфаундленде, смог найти загадочный Винланд. Двое норвежских путешественников со стальной волей и с амбициями в написании истории. Двое исследователей, чьи результаты долгое время встречали острое сопротивление, однако со временем научные круги не могли просто их игнорировать. Двое господ, один из которых, куда бы ни повернулся, везде получал медали за свои заслуги, а университеты щедро награждали его званиями «Почетного доктора».
Но в то же время это были двое упрямых мужчин, защищавших свои владения. Упрямство было их отличительной чертой, эго — их движущей силой. Они уважали друг друга как друзья, но неписаный закон запрещал им вторгаться на чужую территорию. Хельге чувствовал, что именно этот закон нарушил Тур, когда направился на запад вместе с Лиллестрёмом. «Он расценил недавний интерес Тура к скандинавским народам и проблеме Гренландии как вероломное предательство и нарушение лояльности в отношении их дружбы», — писала Бенедикте Ингстад.
Хельге Ингстад знал, что никто не может обладать монополией на какую-либо область исследований, но сказал своей дочери: «...это будто залезть в чужую постель и не придать этому значения. И это еще, называется, друг!»[702]
Тур Хейердал не претендовал на какую-либо научную компетентность в вопросах, связанных с Колумбом и поселениями в Гренландии. В одном из интервью «Афтенпостен» он, напротив, сказал, что не является экспертом в этой области. Но если он способствовал возникновению интереса к обсуждению «этих центральных вопросов», то был бы более чем доволен[703].
Именно в этом удовольствии Хельге Ингстад старался ему отказать. Однако после двух больших статей в «Афтенпостен» он почувствовал, что силы его покинули. Он связался с профессором археологии Университета Осло Кристианом Келлером. «Teneрь ты должен выступить, но не вмешивай меня»[704]. Келлер являлся специалистом по эпохе викингов и Средневековью, и среди прочего, проводил раскопки в Гренландии.
Тур продолжил сотрудничество с Пером Лиллестрёмом. Он решили писать книгу. Споры с Хельге не заставили его отказаться от своих убеждений. Он не привык уступать противникам. Не собирался он это делать и сейчас.
Тем временем продолжались трения вокруг Парка пирамид на Тенерифе. Тур выбивался из сил, чтобы добиться приемлемых решений от Фонда исследований происхождения культур. Оказалось, что добиться согласия по вопросу распределения ответственности между исполнительным и научным комитетами, а также по поводу того, чем, в конце концов, должен закончиться проект было очень трудно. Коммерческие интересы постоянно противоречили интересам научным. Вместо решений возникали разногласия.