С Германом Карраско в роли неутомимого Санта-Клауса экипаж праздновал Рождество ужином на борту «Тигриса». В качестве подарков у мексиканца были изготовленные индейцами майа артефакты из его частного музея в Мехико-Сити. Прилагающиеся сертификаты подтверждали, что артефакты были подлинными и относились к четвертому столетию после Рождества Христова[212].
Тур Хейердал надеялся, что выйдет в Индийский океан в конце декабря. С этой надеждой пришлось расстаться, поскольку «Тигрис» преодолел лишь третью часть своего пути из Ирака. Но в то же время опоздание привело к тому, что они рисковали потерять около месяца так называемых зимних муссонов, северного ветра, который с декабря по март приносит осадки на восточное побер жье Африки. Для моряка на парусном судне, который собрался забраться так далеко на юг, насколько это возможно, пока ветер не изменится и не превратится в южный муссон, это не предвещало ничего хорошего.
Похоже, это не слишком сильно заботило Хейердала. От археологов из Национального музея в Багдаде он узнал о недавних сенсационных археологических находках в Омане. По неподтвержденным пока сведениям, речь шла об остатках шумерской ступенчатой пирамиды — зиккурата. В любом случае, это будет первый зиккурат, обнаруженный на Аравийском полуострове и иракские археологи, которые считали, что это свидетельствует о том, что и шумеры заходили туда, призывали Хейердала плыть через Оман[213].
В Бахрейне он спросил Джеффри Бибби, не знает ли он что-либо об этой находке, и у Хейердала возникли сомнения, когда эксперт из Университета в Орхусе ответил отрицательно. Но если то были просто слухи, они не выходили у него из головы[214]. И хотя они снова упустили бы зимний муссон, он все-таки решил сам осмотреть этот объект. Он взял курс на Маскат, столицу Омана.
Отплытие было назначено на второй день после Рождества, поскольку плавание в этих водах, напичканных рифами, мелкими островами и нефтяными платформами, было небезопасным, также вследствие интенсивного движения в Ормузском проливе Хейердал решил взять лоцмана. Он нашел одного шкипера day, который за плату согласился выполнить эту работу. Хорошо подумав, Тур решил отложить громадный парус вместе с 12-метровой реей. Они погрузили это «чудо» на борт , поскольку кто его знает — вдруг им удастся найти решение.
Day отбуксировала «Тигрис» из гавани. Еще недалеко от берега экипаж поднял парус. Дул свежий ветер, парус натянулся крепко, как лук, и «Тигрис» легко пустился по волнам. Все проблемы остались позади, тростниковая лодка шла со скоростью четыре узла в час, и лица членов экипажа светились от радости.
У Тура Хейердала была еще одна мечта. Мечта о новом и неизвестном зиккурате, мечта об еще одном «отпечатке пальцев».
Мечта о взаимосвязи.
Маган
Султанат Оман — закрытая страна. Туристов туда не пускают. Так было при предыдущем султане, и так же осталось, когда его сын Кабус бен Саид захватил власть во время переворота в 1970 году. Тур Хейердал не просил разрешения о заходе в местные порты, и когда экспедиция пересекла границу территориальных вод, люди не знали, что их ждет.
В темноте ночи вооруженное судно береговой охраны врезалось в «Тигрис» так, что тростник повредился, и Тур опасался худшего. Однако пока члены команды изрыгали проклятия, береговая охрана отступила, испугавшись этого необычного судна и разъяренных мужчин, которые с криками высыпали на палубу и махали руками.
Норман взялся за радиоприемник и связался с одной из станций страны. «Тигрис» получил указания держаться подальше от берега, пока не получит разрешения. Султан управлял страной единолично, такое разрешение мог дать только он. Единственные иностранцы, кто смог ступить на землю Омана, — это те, кому лично султан разрешил это сделать[215]. Разумеется, ожидание такого высочайшего разрешения может потребовать значительного времени. Но мысль о зиккурате «не терявшая своей магической привлекательности», не покидала Тура[216]. Кроме того судно получило повреждения во время довольно тяжелого плавания по пути из Бахрейна. «Тигрису» требовался ремонт, прежде чем он отправится в открытое море к дальним берегам. По этой причине также требовался заход в порт. Карло настаивал, чтобы они отказались от этой затеи и плыли дальше. Но Тур решил ждать решения султана.