Разочарованная команда слушала посланника Би-6и-си[268]; Теперь экипаж не имел права говорить что-либо о путешествии даже членам собственных семей. Тур регулярно писал в Би-би-си отчеты о продвижении по маршруту и о том, как обстояли дела на борту. Но по реакции радиолюбителей экипаж «Тигриса» понял, что ничего из того, чем они занимались, не дошло до остального мира. То немногое, что появилось в прессе, представляло собой лишь обсуждение различных слухов. Сообщения были одно другого страшнее — как будто «Тигрис» потерпел крушение, будто бы японского участника экспедиции Тору Сузуки съела акула, и по этой трагической причине экспедицию были вынуждены прервать[269].
Дело зашло в такой тупик, что во время последней части перехода в Карачи экипаж решил полностью бойкотировать Би-би-си[270]. Питер Кларк выслушал все жалобы и пообещал исправиться, однако это не означало, что Би-би-си согласилась пойти на уступки в отношении определений контракта: экспедиция «Тигрис» должна была, как говорил Норман, продолжать оставаться в «секрете». Однако Би-би-си пообещала, что отныне «только достоверная информация» будет поступать в прессу. Вскоре после этого Тур получил через Радио Бахрейн вопрос от британской телерадиокомпании: правда ли, что, как они слышали, «Тигрис» переломился пополам?[271]
Как бы Тур ни старался, он никак не мог постичь логику политики Би-би-си. Ограничивая распространение информации, компания считала, что таким образом она подогревает интерес к будущим телевизионным программам, а это непременное условие для достижения финансовой прибыли. Тур считал иначе. Чем больше публика знает о проходящем плавании, тем легче будет впоследствии продать информацию о нем. Он убедился в этом на «Кон-Тики» и еще раз подтвердил во время путешествий на «Ра». В этих плаваниях он был сам себе господином и делал все что хотел. На «Тигрисе» его связали по рукам и ногам.
«Намордник», который консорциум надел на Хейердала, имел также интеллектуальную сторону. Во всех своих путешествиях Тур Хейердал привык делиться своими впечатлениями с окружающими и этот обмен впечатлениями стал для него частью жизни. Его сценой был не кабинет с плотными шторами, а кафедра в аудитории, находился ли он в конференц-зале или на палубе из тростника или бальзы. Без этого доступа к публике плаванию на «Тигрисе» как будто чего-то не хватало. Вынуждаемый финансовыми обстоятельствами, Тур согласился на то, чтобы все новости об экспедиции транслировала Би-би-си. Но когда он обнаружил, что компания не сообщала миру практически ни строчки из отчетов, передаваемых им на закрытой частоте, то почувствовал, что его предали[272]. «Секретная экспедиция в никуда». Неужели это все, что осталось от экспедиции «Тигрис»?
Тихая погода продолжалась. Небо было ясное, солнце пекло нещадно, и — ни ветерка, чтобы немного охладиться. Суточнный путь — дистанция, пройденная за последние 24 часа, по-прежнему неуклонно сокращалась. Однажды «Тигрису» не удалось пройти за сутки более 4,5 морских миль, или около 8300 метров. Если даже расстояние до Мадагаскара или Южной Африки фактически и сокращалось, то психологически оно росло.
Боли у Тура прекратились, но он по-прежнему был слаб и много лежал. Кроме того, безнадежное ожидание ветра стало действовать ему на нервы.
— У меня такое ощущение, что все это сделано нарочно, обиженно сказал он однажды Юрию.
Русский врач попытался его приободрить.
— Не думайте об этом. Мы ничего не можем изменить. Думаю, что все наладится.
— Да, думаю, что так и будет[273].
«Сделано нарочно».
Силы его покинули. Виной тому отчасти был камень в почке. Однако Тур также лишился терпения. А тот, кто потерял терпение, часто ищет причины где угодно, только не в себе. Некоторые делают это сознательно. Как ребенок, который почувствовал себя обиженным.
Тем не менее, пока они дрейфовали, кое-что происходило. Они начали обсуждать альтернативные маршруты. Тур, Норман, Юрий и Карло — ветераны с «Ра» — особенно ощущали потребность в том, чтобы придать маршруту более конкретное содержание, а не только «Мадагаскар» или «Южная Африка». Однако, если они были едины в своей потребности конкретизировать маршрут, то их мысли о пункте назначения различались.
Карло хотел отправиться в Аденский залив Красного моря и желал, чтобы «Тигрис» завершил плавание, соединив Месопотамию, долину Инда и Египет — три древние цивилизации.