- Типа взрыва солнца. Или взрыва луны.
Фиолетовая луна засветила немного ярче. А может быть человеку показалось.
Он покачал головой и спрыгнул на рельсы. Тут-то и началось.
************
Ощутив под ногами деревянные шпалы, человек почувствовал, что его уносит куда-то вдаль, хотя на самом-то деле его вовсе никуда не уносило. Но единственное, что человек понял, так это то, что он должен идти вперёд.
И он пошёл вперёд.
Казалось бы, что город не так уж и далеко...
- ...ведь люди дошли до посёлка довольно быстро. Или не быстро? Ну... вон же он, впереди...
Город был впереди, но сколько человек ни шёл, он всё равно не мог до него дойти и словно бы не продвинулся даже когда наступила ночь. Странное дело, ведь посёлок уже остался вдали, а между ним и городом было всего лишь километров тридцать, но теперь они растянулись, приумножились. Уставший, человек сошёл с рельс. Точнее, он сделал шаг с них, и дальше его будто засосало. И теперь он взглянул на всё другими глазами.
Природа вокруг раскинулась удивительная. Мягкий фиолетовый свет совершенно иначе подсвечивал серую землю, чем когда-то старый, серебряный. И местность изменилась. Не было лесов, не было луга с зелёной травой - земля осталась всё такой же серой, но более сухой, а сам человек, спустившись с железнодорожной насыпи, оказался в старом арройо, пустом и безжизненном, если не считать старого кострища и иных следов жизнедеятельности людей.
- Хм... - человек отошёл в сторонку, разглядев почти невидные в фиолетовом свету лужицы впитавшейся мочи и несколько кучек кала. - Тут кто-то был. Недавно.
Угли у костра ещё слабо светились, а рядом лежала куча хвороста достаточная, чтобы снова развести огонь. Наверное ушедшие оставили это тем, кто придёт после них...
- ...таким, как я. Жаль, что еды не оставили.
Хотя у человека было с собой. Немного. То, что наскрёб по разным углам отец: какие-то огрызки и объедки, которые он не захотел есть сам...
- Странно. Он же траву жрёт. Может и действительно беспокоился...
Огонь затрещал, а человек доел половинку яблока и несколько куриных ножек. Не наелся. Подумал было бросить кости в огонь, но затем опалил их в нём и сгрыз. Голод это поубавило лишь слегка, поэтому человек лёг спать, кое-как устроившись, чтобы ощущать тепло, но не попадать в огонь.
Проснулся он тогда, когда уже рассвело, очень замёрзший, почти не отдохнувший, он сразу подскочил и кинул в кострище ещё хворосту, но угли потухли от росы, а зажечь огонь человеку было нечем. Он долго ещё привыкал к прохладе, долго дрожал. Лишь отогревшись осмотрелся вокруг и как же это оказалось прекрасно!
Это оказалась степь, серая, но человек чувствовал, что раньше цвет этой почвы был красный.
В воздухе всё ещё пахло креозотами, и хотя раньше этого запаха он никогда не ощущал, но чётко знал, что это именно он и есть.
Ни облачка. И пусть солнце мёртвое...
- А оно действительно мёртвое. Умершее. Как и всё вокруг.
...всё равно очень красиво. Пусть даже это и мёртвая красота, не тревожимая ничем: ни ветерком, ни дождинкой, ни пробегающим животным, пролетающим или проползающим насекомым. Здесь не было никого и ничего. Абсолютная пустота, благородная и пугающая.
Задумавшись об этом, как никогда ранее он почувствовал себя брошенным и ненужным, а самое главное абсолютно чужим для этой местности. И не из-за географического положения. Всё вокруг навевало дикую усталость, заставляло мышцы болеть, а внутренние органы работать усерднее, почти на износ. Человек не понял, что это.
Он испугался. Так, как не боялся никогда, потому что понял: может где-то в другом месте он и сможет остаться подольше, но здесь и сейчас его убьёт, если он не пойдёт дальше. Арройо попросту всосёт его жизнь, а он сам упадёт и... ему не хотелось проверять, что будет.
Поэтому он встал, попробовал было пойти рядом с рельсами, но не смог, а потом зашёл на них. По сравнению с тем, что было снаружи, его обволокло ощущением спокойствия и насыщенности жизни вокруг, хотя и разбавленным чем-то вытягивающим силы. Человек пошёл дальше. Его снова унесло.
Время замедлило свой бег. Время ускорило свой бег. Время усреднило свой бег. Время украйнило свой бег. Человек шёл-шёл-шёл-шёл...
- Шёл-шёл-шёл-шёл...
...видя, что местность вокруг меняется, и пусть город всё ещё виден впереди, но до него явно не удастся дойти в ближайшее время. Одна радость - ни разу более не наступила ночь и даже погода не менялась. Стоял всё тот же ласковый тёплый день, абсолютно безветренный, тёплый. Поэтому человек шёл. Ведь ему шлось. И остановился он лишь через сто лет. А может и через один час.
- Сколько же времени прошло? Я... я словно бы... ай, чёрт, блядь... Я...
Он осмотрелся вокруг, и словно через марево горячего воздуха увидел, что местность снова изменилась. Не зелёные поля, как возле его родного посёлка, и не степь с креозотами, как там, где он шёл раньше. С рельс было трудно разглядеть, но ему казалось, что вокруг - пустыня, в которой почему-то полно снега.
Человек очень устал и больше всего на свете хотел сойти со своего пути и отдохнуть. Поэтому он и сошёл. Снова его всосало в окружающую природу и едва только ступив на землю он упал от усталости. Сразу даже и подняться не смог, сердце застучало гулко и быстро из-за жары и горячего воздуха, что были вокруг. Поначалу это тепло было приятным, но потом у человека всё зачесалось под одеждой, но он понял, что раздеваться нельзя. Лёжа на спине он видел, что небо голубое и без туч, а солнце, пусть и тоже выглядящее мёртвым, палит так ярко, что лучше вообще не смотреть вверх. Но и вниз смотреть трудно - всё почему-то блестит.
Человек поднялся и осмотрелся, прикрывая ладонью глаза.
- Что это такое?
Всюду будто лежит снег, твёрдый, блестящий, свет нестерпимо резал глаза. Человека осенила, ошеломила догадка: он сразу опустился на колени и лизнул этот снег. Ну конечно же.
- Соль!
Только сейчас понявший, как скучал по этому вкусу, он лизал и лизал её, аккуратно стараясь не попасть языком по участкам гнилой земли, такой же, как и в посёлке. Вкус соли бодрил и придавал уверенности. Человек встал на ноги и отряхнул пыль с одежды.
Он не знал этих мест, переход действительно оказался длинным и действительно повлиял на него: человек увидел, что похудел почти на два размера, одежда на нём висела мешком. Нездоровое похудение, оставляющее неприятный цвет кожи и общую обвислость. Затянув ремень потуже человек двинулся по пустыне вперёд. Не слишком далеко - он не хотел отходить от рельс, но сколько бы он не шагал вперёд, рельсы всё равно оставались в нескольких шагах от него, хотя местность без сомнения менялась. Поэтому в конце концов он смело пошёл вперёд, просто чтобы размять ноги - за время ходьбы по рельсам они словно бы не задействовались, словно бы затекли.
- Смотреть не на что. Всюду пустыня...
Человек ощущал себя мошкой в блюдце, из которого кто-то выпил его содержимое. Ощущалась какая-то всеобъемлющая, невыразимая пустота этого места. Если в арройо были хоть какие-то признаки жизни: креозотовый запах, кострище, кал ушедших людей, то здесь что было?
- Что здесь-то? Только соль. Соль - это хорошо, но что оно соль-то? И воды нет. Воды нет...
Воды у человека действительно не было, но пить ему не хотелось. Он ещё раз осмотрелся вокруг. Ничего нового: только лишь дрожащий над землёй, как желе, воздух, да поблескивающие кое-где солончаки. Время идти дальше.