Женщина смотрела на него молча, старик же, закончив своё дело, прищурился и посмотрел на лес испуганно и напряжённо.
— Добрая женщина, это что такое?
— Это лес, — удивлённо ответила женщина. — Что за глупый вопрос?
— Столько деревьев… никогда раньше такого чуда не видел!
Старик всплеснул руками:
— Удивительно… страшно, как там идти–то? Вообще же ничего не видно будет!
— Откуда же ты взялся такой, что ни разу не видел леса?
— В степях вырос! — охотно ответил старик. — Далеко, конечно. И не подумать даже было, что сюда попаду… Тем более сейчас, когда старый стал. А ты откуда? Никогда раньше не видел таких людей, как ты.
Женщина коснулась двумя пальцами щеки и нахмурилась:
— Что–то не так с этим?
— Да нет же. Не видел просто таких людей никогда…
— Ты и сам не особенно–то белый.
— Да–да, конечно… Извини пожалуйста, извини.
Женщина посмотрела на старика, который пролопотал извинение уже сильно тише, чем говорил до, и морщинки на её лице разгладились.
— Понятно, ладно, никаких обид. И зачем же ты сюда пришёл тогда, раз ни разу здесь не был и боишься?
— Боюсь, и правда. Но… эм… — старик поднял полу халата и показал кровь, каплющую с неё. — Видишь? Человек один хороший в беде.
— Хороший, говоришь… — женщина с интересом прищурилась, но решила пока не высказывать своих догадок. — Откуда же ты знаешь, что он хороший?
— Ну… он меня бить не стал, хотя мог.
Женщина едко улыбнулась:
— Интересный ты человек! Зачем же тебя бить?
— Старый, слабый…
— Так ведь кто сказал, что старых и слабых нужно бить?
Старик вздохнул и махнул рукой в ответ.
— Это неважно уже. Надо идти и спасать… а ты? Что ты тут делаешь?
— Ты идёшь спасать человека. А я иду спасать своего сына. Он отправился в город…
— В город, говоришь? — резко перебил её старик. — А твой сын такой же, как и ты? Или у него белая кожа?
— Он отправился в город, — напористо продолжила женщина оборванную фразу. — С ним случилось что–то плохое. И, да, кожа его…
Тут она задумалась, потому что воспоминания о её настоящем сыне, чёрном, как и она, с женой и детьми, всплыли на поверхность её памяти. Женщина замялась и стушевалась, глядя в землю, а когда она наконец подняла глаза, то увидела, что старик улыбается. Выражение его лица было ехидным, но не злым.
— Странные вещи творятся, да? Я считаю этого человека очень хорошим… ты — своим сыном. Мы в чём–то похожи, правда же?
— Твоя правда. — осторожно ответила женщина. — И всё–таки…
Старик молча уселся на землю и откинулся спиной на насыпь. Из одного кармана своего халата он достал твёрдый кусок вяленой конины, а из другого — флягу с водой.
— Будешь? — протянул он конину женщине. — Не слишком много, но…
Женщина осторожно взяла конину, отгрызла кусочек, передала назад и села рядом.
Они ели молча, женщина — с осторожностью, старик — всё ещё немного слишком спешно, двумя руками поднося еду ко рту, пряча её в ладонях.
Закончив, он скинул недоеденное в карман.
— Не хочу я всё равно идти в лес пока… страшно. Страшный лес, правда же?
Посмотрев на стену деревьев, женщина и в самом деле ощутила, что вид древних корявых стволов её немного напрягает. Но она откинула эти мысли.
— И вовсе ничуть не страшный! — сказала она нарочито агрессивно, чтобы убедить в этом саму себя
И снова, посмотрев на старика, она увидела это выражение лица — ласковую улыбку и ироничный, даже почти издевательский взгляд.
— Да–да… Хорошо, что ты не боишься. Я вот боюсь. Можно я с тобой пойду, хорошо? Вдвоём–то получше будет, конечно.
Вместо ответа женщина встала и протянула старику руку.
Он схватился за неё и тоже поднялся с земли.
Женщина и старик двинулись вперёд, но их внимание привлёк внезапно усилившийся холодный ветер, принёсший с собой снежинки. Путники обернулись к железной дороге, думая, что ветер дует с неё, но нет, он дул словно бы со всех сторон одновременно, и снежинок становилось всё больше и больше, пока вокруг не разыгралась пурга, застившая глаза и старику и женщине. Длилась она недолго, всего несколько мгновений. После утихла, снег то ли взметнулся ввысь, то ли растаял, но когда путники осмотрелись, то увидели, что рядом с ними стоит собака. Большая, старая и порядочно тощая, что было видно, даже на первый взгляд, но всё ещё сильная. Даже в таком состоянии грудь пса была широка и могуча.