А на земле остался лежать труп человека. От старого человека, такого, каким он был раньше, в нём было лишь лицо, тело же у него стало другое: не могучее, но однозначно сильное.
Женщина–лисица упала на колени и поползла к трупу, обняла его, прижалась к груди головой, заплакала и закричала. Мужчина в лошадином халате подошёл к ней и положил руки ей на плечи, но та нервно дёрнулась и он отошёл. Старик пошёл за ведром с живой водой.
— Отойди, — сказал он, вернувшись. — Отойди или я оболью тебя вместе с ним.
— Ты посмотри, какой же он! Какой же он… мёртвый, сыночек мой, сыночек!!
Старик поставил ведро и, взяв женщину за руки, уверенно оттащил от трупа.
— Стой здесь и не мешай.
Он снова поднял ведро и, примерившись, окатил труп живой водой, а после, немного подумав, раскрыл двумя пальцами рот человека, и залил туда остатки.
Они трое, старик, женщина и мужчина, ждали не менее десяти минут, пока, наконец, не услышали, как что–то в тишине поляны изменилось. Это не был звук из избы или из бани, и не был звук откуда–то из леса. Монотонный и скрипящий, он становился более гулким и ритмичным, и лишь когда его не замечать уже было нельзя, все поняли, что это сердце. Сердце человека забилось.
Сам же он закашлялся, открыл глаза и подскочил, сев на земле, потянувшись руками туда, куда Баба Яга в своё время ударила его ножом.
— Ох… Ох! Как же… как же долго я спал!
— Не спал ты, — сказал старик–волк, глядя хмуро исподлобья. — Мёртвый ты был, брат мой.
— Я… я… мёртвый был? Но… я…
Человек неуверенно улыбнулся, ощупал руками своё лицо, потом ощупал себя и потерял сознание.
— Ну вот и отлично. Я с ним сама поговорю…
Прозвучало это так внезапно, что старик–волк невольно огрызнулся:
— Да как ты сме…
Уже вернувшаяся Баба Яга снова выставила открытую ладонь перед стариком–волком.
— Замолчи. Ничего не говорите вы все. Байна давно истоплена уже, так что идите туда и парьтесь, а после выходите, я вас накормлю.
Только сейчас трое заметили, что да, в самом деле, неподалёку от избушки стоит небольшая баня, из трубы которой клубится лёгкий дымок.
Старик–волк посмотрел на баню, потом снова повернул голову к Бабе Яге:
— Я уже понял, что тут всё не так, как кажется. И я вижу, что ты сильна, видать, хотя ходишь в женской одежде, а не в мужской. Но всё равно знай, если ты нас обманываешь, я буду драться с тобой. И если проиграю, то тебе это так легко не дастся.
Баба Яга посмотрела на него и цокнула языком:
— Да поняла уже, поняла. Иди ты… в байну. Сказала же.
Чёрная женщина, недовольно фыркнула, но тоже ушла за стариком. Мужчина в лошадином халате, идя в сторону бани, пожал плечами и сказал:
— Извини, если что.
— Иди–иди.
Баба Яга закряхтела, смотря вслед ушедшим, и, взявшись за поясницу, полезла в избушку. Та легонько затряслась.
В предбаннике уже все было готово: висели полотенца, веники, стояла запаренная особым способом зола… Две плошки с ней взяли мужчина в халате и старик, женщина же, осмотрев предбанник, увидела на небольшом деревянном столике, рядом с лампадкой и скребком, серый брусок мыла, выглядевшего совершенно некрасиво, но пахшего травами.
Старик первый скинул с себя всю одежду, не обращая ни на кого внимания. За ним так поступили и остальные, в само помещение бани вошли вместе, и там старик тоже показал всем пример, активно поддавая пару, хлеща себя веником и растираясь золой.
Когда трое вышли из бани, им показалось даже, что наступил благодатный и спокойный вечер, но, нет, где–то в небе всё так же сияла луна, просто на сей раз лес словно выглядел иначе. Деревья не щерились ветками и трава не колола ноги.
— Как тут… как тут красиво! — сказала женщина.
— Да. Правда. Не так, как в степи, но всё же.
Старик–волк хмыкнул, и быстрым шагом подошёл к человеку, всё так же лежащему на земле. Он был мертвенно бледен, настолько, что казался даже не трупом, а изваянием из дерева или камня, но, нет, старик приложил ухо к его груди и услышал стук сердца.
— Вставай, брат… — он потряс его, попытавшись разбудить. — Вставай…
Скрипнула дверь.
— Да не проснётся он, северянин. Мёртвым быть, а потом назад в тело вернуться, думаешь, просто?
Старик нервно посмотрел на Бабу Ягу, а то продолжала:
— Нехай спит, ничего с ним не станется. Проходи лучше в дом, снедать пора. И вы тоже!
Непонятно было, откуда Баба Яга смогла взять столько еды, но стол у неё буквально ломился. Было разное. А из одного кувшина даже остро пахло алкоголем. Баба Яга налила всем, но старик–волк хмуро отодвинул чашку, женщина просто не обратила внимания, а желтокожий мужчина пригубив, покачал головой и больше не пил.