Тем не менее где-то между новыми правилами, жадностью владельцев авиакомпаний и передовыми технологиями, все это изменилось. Теперь пилот представлял собой не больше, чем водитель автобуса, который возит неблагодарные задницы пассажиров по небу. И тот идеальный баланс мастерства и очарования больше не был никому нужен, его даже никто не помнил.
– Простите, командир? – Мужчина, одетый в футболку с надписью «Я люблю Нью-Йорк» вдруг выскочил передо мной. Он поднял вверх свой телефон, держа его прямо у меня перед носом. – Вы не могли бы нас сфотографировать? Мы пытались сделать селфи, но я постоянно обрезаю себе голову. – Он засмеялся и указал на свою семью: двух мальчиков и женщину в желтом платье. Они смеялись и позировали перед голубым баннером с надписью «Добро пожаловать в Нью-Йорк».
Я не взял у него телефон. Просто посмотрел на его семью, их смех становился невыносимо громче и громче с каждой секундой. Один из его сыновей помахал мне, держа в другой руке игрушечный самолетик, улыбаясь и ожидая, что я улыбнусь в ответ.
– Командир? – Мужчина посмотрел на меня. – Вы не могли бы нас сфотографировать?
– Нет. – Я отступил назад. – Нет, не мог бы. – Я заметил, что к нам направляется стюардесса, и кивнул в ее сторону. – Но уверен, она будет рада вам помочь. – Я не дал мужчине шанса ответить. Развернулся и направился к парковке.
Мне нужно было, на хрен, добраться домой.
***
Позже той же ночью...
Я припарковался перед своим жилым комплексом между Мэдисон и Парк-авеню и подождал, пока один из парковщиков появится в поле зрения.
– Добрый вечер, сэр. – Служащий, одетый в серый смокинг, открыл мою дверцу. – Как долго вы планируете пробыть в городе на сей раз?
– Четыре дня. – Я вышел из машины и бросил ему ключи. – Поставь ее ближе к переднему входу, пожалуйста.
– Как пожелаете, сэр.
Широким шагом я направился к зданию, по пути взглянув на ночное небо. Впервые за все время, что мог вспомнить, звезды не окутывала пелена серых облаков. Они были яркими и ослепляющими на фоне темного неба, вероятно, давая ложные надежды оптимистично настроенным мечтателям, которые по глупости влюбились в этот город.
– Добро пожаловать домой, мистер Уэстон. – Швейцар, единственная постоянная личность в моей жизни, открыл для меня двери. – Были ли благосклонны к вам небеса в эти дни?
– Как и всегда, Джефф. Как и всегда.
– Побывали в каком-то интересном месте на этот раз?
– В Сингапуре. – Я вытащил маленький тканевый мешочек из кармана и передал его мужчине. – Мелочь. Для твоей коллекции.
– Спасибо, сэр, – сказал он, улыбаясь. – Кстати, на прошлой неделе в моем почтовом ящике обнаружились пять билетов бизнес-класса в Бельгию. Не помню, чтобы упоминал о своем дне рождении перед вами, так что спрошу, вы часом не в курсе происхождения этого таинственного подарка? Просто чтобы знать, кого благодарить.
– Не имею ни малейшего представления, – ответил я, проходя мимо него. – Но было бы лучше, если бы билеты были первого класса, а не бизнес, так что кто бы вам их не подарил, передайте ему, что в следующий раз следует исправить эту ошибку.
– Передам. – Он засмеялся. – Хорошего вечера, мистер Уэстон.
– Спасибо. – Я вошел в лобби и остановился, медленно позволяя глазам приспособиться к немилосердному свету новых люстр. Владельцы всегда вносили какие-то реновации и излишние изменения хоть чего-то каждый божий месяц. Поэтому лично я никогда не мог ощутить это место настоящим домом.
Популярная сеть отелей, в которой проводил ночи во время пересадок, всегда казалась мне более знакомой и гостеприимной.
Я направился прямо к открытому лифту и вставил ключ-карту в панель. Когда убедился, что никто не идет к лифту, то поднес карточку еще раз и нажал кнопку «80», что соответствовала пентхаусу.
Каждый жилец этого здания был уважаемым членом Нью-Йоркской элиты: судьи, политики, врачи, но все они платили непомерные цены за обслуживание четырех огромных коридоров на каждом этаже. В отличие от них, мой этаж был моим и только моим. У него была давняя история, но это место всегда оставалось в частной собственности. И хотя я редко здесь бывал, все равно отказывался продать квартиру владельцам здания, неважно, сколь щедры и настойчивы были их предложения год от года.
В ту секунду как дверь лифта открылась, я вышел и выключил встроенную в коридорную вазу камеру безопасности. Дважды проверил ее провода, чтобы убедиться, что все исправно, а затем вернул их на прежнее скрытое место.