Я безэмоционально посмотрела на нее.
– Иногда, – сказала она, передвигая чашку. – Я в настроении для 3,5-звездочного члена. Кого-то достаточно хорошего, но не настолько, чтобы задержать меня до поздней ночи.
– Знаешь, что? Забудь о том, что я что-то говорила.
– А иногда, я в настроении для 4-звездочного члена. Иногда именно он затрагивает все мои нужные места и оставляет без серьезных последствий, но бывает и такое, что после этого я еще полдня вспоминаю о случившемся.
– Пожалуйста, прекрати болтать. – Я бросила в нее соломинку.
– А затем, конечно же, бывают времена, когда я отчаянно нуждаюсь в невероятном, незабываемом 5-звездочном члене, который пошатнет мой мир, выбьет воздух из груди и заставит забыть мое имя и все остальное. – Она прикусила губу, погружаясь в раздумья. – Еще в моем списке контактов есть несколько 6 и 7-звездных членов, но я не могу звонить им слишком часто. Или же стану зависимой и не смогу наслаждаться жизнью. Это не в моем стиле.
– Кто-то когда-то говорил тебе, что ты, вероятно, уже секс-зависима?
– Нет, но я приму это за комплимент. Я не могу согласиться на то, чтобы быть сломленной и несчастной. Нам обоим нужно что-то в жизни, чтобы почувствовать себя живыми, понимаешь?
– Верно... – Я бросила в нее еще одной соломинкой.
Мне была предельно ясна ее логика в отношении секса, но даже несмотря на то, что наша квартира заставляла почувствовать себя жалкой время от времени, а я была «до чертиков сломленной», Мередит Алексис Тетчвуд и я оставались совершенно разными людьми.
Ее врожденные великолепные, сражающие наповал карие глаза и волнистые каштановые волосы лишь подчеркивали то, что Мередит – наследница давнего рода Тетчвуд, владеющего империей агентств недвижимости, которой принадлежали самые эксклюзивные объекты в государстве. Ее отец, Леонардо Алекс Тетчвуд, был известен как самый щедрый деятель благотворительности во всем городе, но по отношению к Мередит, он был просто более богатой версией папашки-жлоба. Она не хотела участвовать в его делах или брать у него деньги.
– И еще кое-что напоследок. – Она пододвинула ко мне мой подарок. – Надень что-нибудь из этой коробки сегодня, и тебя явно заметят. Вечеринка начинается в восемь, но если бы я была тобой, то не появилась бы раньше десяти. Никто никогда не приходит вовремя, так что будет странно, если это сделаешь ты. И должна сказать, я правда считаю, что выиграю этот спор. Ставлю сотню долларов на то, что ты встретишь меня поздно ночью у отеля Уолдорф-Астория и расскажешь, как струсила.
– Ладно, учитывая, что я не наследница, у которой есть лишние деньги для споров, ставлю двадцать долларов и завтрак в постель на то, что напишу тебе сообщение со своим рейтингом сегодняшнего секса.
– Я придумаю, чего хочу на завтрак, и напишу тебе чуть позже. – Она засмеялась и наклонилась над столешницей. – Ладно, если серьезно, давай подготовим тебя к твоей первой ночи одноразового секса.
***
Позже, вечером того же дня, я стояла возле заброшенного черного здания на Седьмой авеню, дрожа от ударяющего о мои голые ноги ветра. Меня мучали сомнения о том, не перепутала ли я адрес вечеринки. В округе никого не было, все окна были закрыты фанерными плитами, и на передней двери висел знак «СДАЕТСЯ В АРЕНДУ».
Я достала телефон из клатча, чтобы позвонить Мередит, но она уже написала мне сообщение.
Мередит: Игнорируй главный вход здания, как доберешься. Иди вдоль аллеи. Голубая дверь. Постучи шесть раз. Марк Страусс будет одет в серое. (На утро, после того как ты вернёшься в полночь домой одна, я буду французский тост, яйца Бенедикт и выдавленный вручную апельсиновый фреш. Заранее спасибо.)
Я рассмеялась и пошла вдоль аллеи, морщась, когда каблуки новых туфель попадали в выбоины. Достигнув голубой двери, постучала шесть раз, как и проинструктировала Мередит, и мужчина в бежевом костюме открыл дверь.
– Лифт в конце коридора, – сказал он. – Вам на крышу. Хозяин просит, чтобы вы не делали снимков и не записывали видео в течение своего визита. Если вас поймают за подобным, то сразу выпроводят. Ясно?
– Ясно. – Я прошла мимо него и воспользовалась лифтом, поднявшись прямо на крышу. Когда кабинка окончательно остановилась, я оказалась в море дорогих черных и серых костюмов и разноцветных дизайнерских платьев.