«О, как много ты читаешь!» — сказала она, когда Сабина выносила стопку газет и журналов к мусорному контейнеру. И в тот же вечер пристала с расспросами: «Сабина, детка, ты интересуешься профессором Тейлором?» Сабина, конечно, покраснела как рак, но возразила: «С чего вы взяли?» — подумав про себя, что старая ведьма определенно сунула свой нос в контейнер и отследила, что все статьи о нем аккуратно вырезаны. «Да нет, я так просто подумала. Лихой мужчина, да? И такая ужасная судьба!» «Не знаю, о ком вы, я просто читаю объявления о работе», — брякнула Сабина и пожалела, что вовремя не прикусила язычок. Тут посыпался просто град вопросов: «Ты ищешь работу? Хочешь остаться в Австралии? А как же твоя карьера, ты ведь летчица? Расскажи!»
Сабина попросту сбежала от нее в свою комнату и заперла дверь. «Все, больше не могу! — прислонилась она к двери. — Надо отсюда линять!»
И вот уже десять дней она живет в уютной, просто обставленной комнатке над рестораном и не перестает удивляться, насколько ей хорошо в этом скромном жилище. Она вспомнила свою отдельную девяностометровую квартиру во Франкфурте, современную, выдержанную в светлых тонах, в основном в белом, с ванной-джакузи и сверхоборудованной кухней. Окна в целую стену пропускали много света, который лился на стильную функциональную мебель из карельской березы, придававшей квартире солнечный вид. Анджелина Бергманн не раз пыталась внести ноту уюта в ее жилище: то подарит красивую лампу под абажуром, то антикварную фарфоровую куклу. Но Сабина складывала все эти подношения в кладовку. Такой уют казался ей подернутым плесенью. Ей хотелось ясности и чистоты, без вычурностей. И только здесь, в пригороде Сиднея, она поняла, что ее квартира не была создана для домашнего очага.
«Наверное, я всегда знала, что Кей никогда не женится на мне, — подумалось ей теперь. — Поэтому и не стремилась к теплу и уюту».
Она ополоснулась в душе и вернулась на кухню за белоснежным передником.
— Давай-давай! Брось старика в беде! — проворчал Якоб.
Сабина чмокнула его в лысину.
— Как только народу будет поменьше, я приду и помогу, — пообещала она.
Однако следующие два часа и ей пришлось крутиться как белке в колесе. С тех пор как она начала работать «У Паули», Сабина зауважала всех кельнеров и официанток мира. Как они годами выдерживают такую гонку? Она сама уже к концу второй недели выбивалась из сил. Но ей бы никогда не пришло в голову жаловаться или упрекать в чем-то своих благодетелей. Слишком многим она им обязана. Хильда даже сходила с ней в иммиграционное ведомство, поручилась за нее и помогла получить вид на жительство.
Ну а кроме всего прочего такая напряженная работа, часто без перерыва, помогала ей отвлечься от невеселых мыслей. Как бы иначе она справлялась с тоской по высокому мужчине с бархатными карими глазами?! Как бы не впадала в отчаяние, что, возможно, никогда не найдет его? Как бы успокаивала свое плачущее сердце?
Теодор, Тео! Это имя было у нее на устах, когда она ложилась и когда вставала. Он являлся ей в снах. И наяву она грезила о нем.
— Сабина, не спи на ходу! — Хильда легонько ткнула ее в спину и сунула в руки две запотевшие кружки пива. — Те двое парней за угловым столиком, конечно, припозднились. Ну да ладно, получат что-нибудь пожевать, раз уж они твои друзья.
— Мои друзья? — Сабина подняла удивленные глаза к служебному столику для особых гостей у окна, и лицо ее расплылось в улыбке. Она ловко продефилировала между столами и поставила перед ними кружки. — А вы как здесь оказались?
Стефан и Дональд заулыбались, словно принимали участие в конкурсе на самую широкую улыбку.
— Из-за тебя… — начал Стефан.
— Ты же все уши прожужжала вашей хваленой немецкой кухней… — закончил Дональд.
— Вам здорово повезло, что хозяйка приняла вас, — осчастливила их радостной вестью Сабина. — Обычно у нас заказывают столик за несколько дней, а то и недель.
— А мы вообще везунчики, — довольно облизнулся Стефан. — Смогли убедить ту грозную особу, что мы твои лучшие друзья!
— Да уж, от скромности вы не умрете! — весело укорила Сабина.
Она обожала братьев Хестон. Дональд был на год старше брата, но они вполне могли бы сойти за близнецов. Рыжеволосые, веснушчатые, с легким нравом и блестящими глазами, они были такими же помешанными пилотами, как и она, пусть и занимались этим любительски. И все-таки от общего увлечения до настоящей дружбы было как от неба до земли. «Может быть, я сама слишком немка? — подумала она. — Австралийцы смотрят на вещи легче».