Пожалуй, самой известной актерской парой в Турции являются брат и сестра Кентер, у которых есть собственный театр в Стамбуле. Я видела их лишь однажды в исторической драме молодого турецкого драматурга А. Офлазоглу о безумном султане Ибрагиме. В этой вполне добротной пьесе можно найти влияние шекспировских трагедий. Меня тогда изумила и восхитила игра Мюшфик в роли безумного султана и Йылдыз — в роли его матери! Оба они в этом спектакле достигли вершин актерского мастерства.
Хотелось бы упомянуть и анкарских актеров, таких, как Гёкчер, который одновременно является драматургом, режиссером и актером (он имел большой успех в роли дяди Вани в пьесе Чехова), или совсем молодой актер Генджо Эркал, который с блеском выступил в «Записках сумасшедшего» по Гоголю. В этой пьесе, или, скорее, монологе, заиграли все грани его таланта, который со временем будет еще совершеннее. За исполнение этой роли он был признан в 1967 году «актером сезона». В заглавной роли по пьесе Бертольда Брехта «Карьера Артура Уи» Генджо Эркал понравился мне меньше. Его Гитлер быт не столько страшен, сколько смешон, было в его образе что-то чаплинское, и только в конце пьесы у героя появляются черты жестокого тирана. Что ж, от молодого турецкого актера вряд ли можно было требовать, чтобы он вжился в роль Гитлера… Знаменательным было политическое значение постановки этого спектакля в Турции, в стране, где сильны пронемецкие симпатии. Действие спектакля комментировалось надписями, которые раскрывали условные образы пьесы и действительные события, о которых говорилось в спектакле (например, поджог рейхстага).
Выбор репертуара турецкими театрами, особенно молодыми дерзновенными коллективами, свидетельствует о настроениях турецкого общества и тех слоев населения, которые ходят в «свой театр». Наибольшим успехом пользуются пьесы, где затрагиваются насущные проблемы страны. Такой, например, была пьеса «Перед ледоходом», поставленная в 1965 году одним из анкар-ских театров; написанная с большим знанием сценических законов, она изобилует конфликтными ситуациями и отличается политическим накалом. События в пьесе происходят после майского переворота в затерянном горном селении на юго-востоке страны. Зимой в селение приезжает новый каймакам и весьма энергично начинает проводить реформы: запрещает женщинам носить чаршафы под страхом заключения их мужей в тюрьму, пользоваться арабским письмом; он арестовывает местных спекулянтов, требует, чтобы ага возвратили незаконно захваченные земли. Ему во всем помогает полицейский. Ага и местные богатеи безуспешно пытаются его скомпрометировать и даже подсылают к нему человека, чтобы тот его убил. Но жертвой наемника становится «сумасшедший сержант» — участник освободительной войны, прекрасно выписанный и столь же прекрасно сыгранный.
Каймакам управляет как удельный князь и собственной рукой вершит правосудие. Но вот начался ледоход и восстановилась прерванная с вилайетом связь. И тогда убирают и каймакама и действовавшего с ним полицейского, которые стали очень популярны среди жителей селения как защитники их интересов: выяснилось, что оба они — сумасшедшие, сбежавшие из сумасшедшего дома. Приезжает настоящий каймакам, которому стоит немалых усилий убедить людей, что его предшественник был… сумасшедшим. «Столько было умных, а никто ни одного добра не сделал, для этого надо сумасшедшим быть», — говорит одна из героинь, крестьянка Хатидже, которую тот спас от тюрьмы. В конце пьесы ага и богатеи потирают руки; на «доброго» каймакама надевают смирительную рубаху. «Эй, люди! Может опять дороги заметут, так я тогда вернусь», — кричит он, и эти слова зал встречает аплодисментами.
И в заключение еще об одной пьесе, которая в том же году в течение нескольких месяцев не сходила со сцены одного из авангардистских анкарских театров, — «Нарушенный порядок». Ее автор — молодой драматург Гюнер Сюмер был режиссером и исполнителем главной роли. Эта пьеса о небогатой мелкобуржуазной провинциальной семье, которая после землетрясения в городке переезжает в Стамбул. (Землетрясение в Турции явление довольно частое, и здесь, в пьесе, оно имеет символическое значение.) Члены семьи, которые не смогли приспособиться к жизни в большом городе, терпят один за другим крушение. Пьеса проникнута чувством безнадежности и тревоги. Эта пьеса не только о неудачах отдельных людей, но и об американских реактивных самолетах, которые угрожают мирной жизни Турции. К моему большому удивлению, я узнала из программы, что первым толчком, который зародил у автора сомнения в существующем порядке, была… оккупация гитлеровцами Польши. «В детстве мы слышали непонятные слова: «Немецкая армия вступила в Варшаву», «концентрационные лагери»… С тех пор все сильнее в нас росло чувство безнадежности».
Эти слова весьма знаменательны для настроений молодой прогрессивной интеллигенции Турции, страны, которая в годы первой мировой войны воевала на стороне Германии, а во второй — сохраняла благожелательный для немцев нейтралитет.
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА
Когда я приехала в Турцию в 1960 году, пришедшая к власти в результате переворота, совершенного под лозунгами кемализма, военная хунта торжественно провозгласила свою верность военным союзам НАТО и СЕНТО. О каком бы то ни было сближении с социалистическими странами в то время не могло быть и речи. Когда я уезжала оттуда семь лет спустя, уже во время правления Партии справедливости, дипломатические контакты на высоком уровне с социалистическими странами стали обыденным явлением. Эти факты свидетельствуют о переменах, которые произошли в тот период во внешней политике Турции. Каков источник этих перемен?
После войны, когда была провозглашена доктрина Трумэна, Турция подписала Атлантический пакт и Багдадский пакт, превращенный впоследствии в СБИТО, и стала ревностным членом этих милитаристских группировок. С тех пор Турция самым тесным образом связала себя с политикой США. Турция была единственной ближневосточной страной, которая приняла участие в корейской войне, послав туда пять тысяч своих солдат, то есть больше, чем Англия и Франция, вместе взятые. Турция участвовала во всех агрессивных мероприятиях империалистов на Ближнем Востоке и предоставила свою территорию Соединенным Штатам Америки и НАТО под строительство военных баз. На сессиях Организации Объединенных Наций и других международных организаций, турецкая кнопка американской «машины для голосования» действовала всегда безотказно. Считая себя страной европейской, Турция вошла в состав Европейского совета, а после 1960 года стала ассоциированным членом «общего рынка».
Новое правительство, сформированное после государственного переворота 1960 года, продолжало проводить ту же внешнюю политику. Процесс милитаризации ширился. Военный бюджет увеличивался. Турецкие войска принимали участие во всех маневрах НАТО. Наступившая после переворота всеобщая либерализация привела, однако, к тому, что среди общественных кругов начали раздаваться голоса протеста против турецкой политики уступок американцам. Большое влияние на рост таких настроений оказали и международные события. Первым серьезным потрясением для турецкого общественного мнения был кубинский кризис 1962 года. Тогда во весь голос заговорили о том, что Америка, протестуя против советских ракет па Кубе, превратила Турцию в свой собственный ракетный полигон и что при малейшем конфликте между великими державами это грозит Турции полным уничтожением. При этом вспомнили и о том, что как раз с базы в Инджпршм (недалеко от Аданы) стартовал — без ведома турецкого правительства — пресловутый американский самолет «У-2», что с той же базы — и опять без согласия турецкого правительства — американцы осуществили свой десант в Ливан в 1958 году. Общественное мнение обвиняло власти в том, что, сотрудничая с империалистическими державами, Турция все больше изолирует себя от «третьего мира».