телей, они и так очень переживают из-за Гюлесен. - Это они тебе выбрали Шафака? - Да. Я очень благодарна маме. Отец хотел отдать меня второй женой владельцу того магазина, с которым они искали Гюлесен в день ее побега. Но он старый и очень противный. Отец уже хотел ехать к нему договариваться о свадьбе, но приехали наши тетушки из Бурсы с предложением отдать меня за Шафака - он им родственником оказался. - И имя Шафак тоже что-то означает? - рассмеялась Юля. - Конечно, его имя переводится как «рассвет». - наконец улыбнулась Акгюл. - А теперь ты мне расскажи о своей любви. Ведь она у тебя есть? Юля вздрогнула. Вопрос был таким неожиданным - есть ли у нее любовь? Она чувствует любовь, но есть ли она? Ведь Олега она любит. Да, все еще любит. А его у нее уже нет. Она рассказала маленькой турчаночке свою историю. Акгюл вздохнула: - Знаешь, Юл-а.. я иногда завидую вам, европейским девушкам. Вы вольны любить того, кого хотите и никто вас за это не наказывает. Можно выбрать того или этого. У твоего мужа кончилась любовь к тебе, но вспыхнула к другой. И он ушел к ней. У нас бы мужчина просто взял себе вторую жену, если богат, или развелся. Не суди его строго - он ведь любит. - Но как же я, Акгюл? У нас все было хорошо, правда я никак не могла решиться и забеременеть, мне казалось, нам так хорошо вдвоем! Да и муж не заговаривал о ребенке. Мы были вместе семь лет, Акгюл! Семь лет!! - Может это было ненастоящее, Юл-а? Может он сейчас как раз и нашел истинную любовь. И ты вскоре ее тоже встретишь. Мы не знаем, что для нас лучше. Когда нашей судьбой кто-то распоряжается, нам кажется это несправедливым, но, может, это во благо нам? - Не знаю, девочка. Я всегда думала, что все было правильно: мы встретились, полюбили друг друга. То есть сначала полюбила я, потом он. Не сразу все получалось, но ведь семь лет мы жили вместе и жили хорошо. Неужели все это - ошибка? - Когда моя сестра убежала с любимым, а потом он отказался от нее, мне было очень горько за нее. А потом, когда я стала ездить с отцом за продуктами, мне не давали покоя дыни. Они лежали на прилавке и так ароматно пахли, что внутри все переворачивалось. Их можно было купить - ведь их специально положили на видное место, казалось, они смотрят прямо на тебя и желают чтобы ты их купил. Как и моя сестра - она была на виду и этот иностранец не прошел мимо. - Ты хочешь сказать, что он забрал то, что предлагали? Как мой муж забрал меня, потому что я была рядом и сказала «да», еще до того, как он спросил меня? - Не знаю, Юл-а. Я очень много думала о Гюлесен. Она моя любимая сестра, я люблю ее всем сердцем, но наверное не зря у нас такие правила в отношении мужчин и женщин. - Я даже не знаю, что сказать, Акгюл. Никогда не думала об этом с такой стороны... - вздохнула Юля Они посидели молча. Окно было приоткрыто и уличную тишину нарушали обычные ночные звуки - стрекот цикад, одинокий лай собаки. - Акгюл, у меня не идет из головы история твоей сестры. - Ох, Юл-а, я так за нее волнуюсь. К кому она обратится, к кому пойдет. - Послушай, а ты знаешь, как ее найти? - Я - нет, но знает племянница уважаемого Хатидже - это владелец продуктового магазина. - Акгюл, послушай меня. У меня есть деньги, их только надо снять со счета, сделать это можно в любом банкомате в Стамбуле. Завтра вечером я улетаю к себе на родину, если бы ты мне дала адрес твоей сестры, я бы могла до отъезда их ей передать. - Юл-а! Ты хочешь дать денег моей сестре??! - в голосе Акгюл звучали и изумление, и надежда, и радость, и страх. - Да, милая. Я хочу дать твоей сестре денег. Понимаю, что она совершила проступок, но имя этому проступку - любовь. А это не самое страшное. - Юл-а, дорогая, как мне благодарить тебя?! - заплакала Акгюл. - Никак, девочка. Просто дай мне адрес твоей сестры. - Надо как-то связаться с Гюнеш, это племянница Хатидже. Но завтра отец не едет за продуктами. Что же делать? - Акгюл, а как мне попасть в Стамбул раньше, чем придет пароход? Он отходит отсюда в четыре и в Стамбул приходит к семи часам вечера. Я еле-еле успеваю добраться до отеля, собрать вещи и поспеть в аэропорт. Самолет улетает в одиннадцать и в аэропорту мне надо быть в девять часов. То есть у меня остается всего два часа времени. На сбор вещей хватит, а чтобы еще куда-то заехать - уже нет. - Подожди. Завтра утром дядя Омер вместе с тетей Ширин едут в Стамбул на своем катере. Я попробую договориться, чтобы они тебя взяли с собой. Тетя Ширин хочет купить ткань для платья на мою свадьбу. Я скажу ей что тебе срочно-срочно надо попасть в Стамбул и нет времени ждать пароход. - А они согласятся? Я ведь иностранка. - Думаю, согласятся. У них нет предубеждений против иностранцев. Ты будешь в Стамбуле к полудню. Завтра Булут с молодой женой собрался на тот берег по магазинам, я попрошу его передать записку Гюнеш. - Он согласится? Не скажет твоему отцу? - Нет, он недавно женился и очень счастливый и добрый. Когда я была маленькой, то он мне очень нравился. - А как я получу адрес твоей сестры? - Даа.. Булут с женой будут долго по магазинам ходить. Знаю! У тебя есть мобильный телефон? - Конечно! Только не с собой - я оставила его в отеле. - Напиши мне номер, я передам его Гюнеш и она пришлет тебе смс. - Акгюл, девочка, только скажи ей, чтобы она написала понятно. Я, конечно, возьму такси в Стамбуле, но адрес должен быть точным. - Хорошо, Юл-а, я обязательно передам ей. Как я тебе благодарна!! В коридоре тихо скрипнула дверь и послышались шаги. Акгюл, метнувшись к Юле, закрыла ей рот ладошкой. Когда звук шагов стих, Акгюл прошептала: - Это мама. У нее часто болит голова и среди ночи она ходит за таблеткой. Я побежала, Юл-а. Она может заглянуть ко мне на обратном пути. Спи, я завтра тебя разбужу. И Акгюл неслышно выскользнула из комнаты. Юля переоделась в приготовленное ей платье для сна и легла на кровать. Мыслей было много, но усталость брала свое и через пять минут она уже крепко спала. Проснулась она от звука рычащей машины под окном. Открыв глаза она сначала даже не поняла, где она. В дверь тихонько постучали и послышался голос Акгюл - Юл-а! - Заходи Акгюл, я уже проснулась, - сказала Юля, стараясь говорить как можно тише, но в то же время, чтобы ее хорошо было слышно. - У нас мало времени, Юл-а. Дядя Омер и тетя Ширин уже собираются. Я сейчас приготовлю тебе чай и балык экмек. - А твои родители? - Юле почему-то не хотелось встречаться ни с Саригюл, ни с ее мужем. - Отец давно ушел в море за рыбой. Мама ушла открывать кафе. Все, собирайся! Умыться сможешь внизу. Когда Юля спустилась, Акгюл проводила ее в ванную, предупредив, что у нее две минуты. Юля даже не смогла толком разглядеть ванную, рванувшись сразу к раковине. На ее удивление сантехника была европейской. В гостиной, в которой она вчера пила вечерний чай, Акгюл уже поставила тарелку с балык экмеком - рыбным бутербродом и стакан чая. Юля пила горячий чай, а Акгюл бегала из гостиной на улицу и обратно, проверяя, не уехали ли родственники. Наконец с завтраком было покончено и Акгюл, схватив Юлю за руку, потащила из дома: - Потом, Юл-а, потом! Тебя отправлю и помою посуду, приберу в комнате. Они пробежали квартал и вдруг оказались у воды - здесь тоже был причал. Только небольшой, для лодок живущих поблизости. Тетя Ширин и дядя Омер представляли собой занятную пару. Он - высоченный, огромный, с большим животом, собой полностью заслонял свою жену - тоненькую, невысокого роста турчанку. Акгюл затараторила по-турецки с тетей, жестикулируя и показывая на Юлю. Потом обернулась к ней и подтолкнула в спину: - Все в порядке. Они тебя довезут до Эминеню. - Ее английский снова стал ломаным. Юля вопросительно посмотрела на девочку, ей не хотелось спрашивать по телефон, про адрес сестры. Но Акгюл видимо поняла ее и повторила: - Все порядке. - Скажи мне хоть как будет спасибо по-турецки. Мне же надо будет как-то поблагодарить твою тетю. - Тэшэккюр эдэрим, - четко произнесла Акгюл. - Тэшэккюр эдэрим, - повторила Юля. - Спасибо тебе за приют, Акгюл и за разговор спасибо. - И тебе спасибо, Юл-а!, - она быстро обняла Юлю и снова подтолкнула ее. - Всё, тебе пора! Тетя и дядя Акгюл уже сидели в катере. Юля устроилась на боковом сидении, закуталась в палантин и обернулась. Катер уже жужжал мотором и она не слышала, что говорит ей Акгюл, но почему-то поняла ее: - Пусть тебя хранит твой Бог! - прокричала Акгюл и помахала Юле рукой. - И тебя пусть хранит твой, - прошептав по-русски, махала Юля ей в ответ. Катер набирал скорость и вскоре фигурка Акгюл слилась с лодками и домами. Юля смотрела на проносящиеся мимо рыбацкие поселки и пыталась понять, что с ней происходит. Ей было зябко, она ежилась, хотя ветра почти не было. Словно кто-то сбросил с нее одежду и дал новую, менее теплую, но удобную. «Как змея меняет кожу, сменила и я ее» - вспомнились вдруг Юле слова из какой-то книжки. Да, похоже. Катер летел по Босфору, а по воздуху уже неслось смс с адресом Гюлесен. Юля даже ощущала, как оно опережает катер. Она обязательно найдет сестру Акгюл. Даже если ей придется полететь другим рейсом.