а не было несколько дней и Юля ходила сама не своя, каждые 20 минут проверяя почту и подключение к интернету. За это она сто раз падала духом, твердя себе: "все, он больше не напишет, надоело ему наверное" и сто раз воскресала: "наверное загружен на работе или в командировке". Сначала даже хотела написать ему внеочередное письмо, но стерла, не отправив. Что она напишет? Что ждет его письма? Что он так и не ответил? А кто она ему? Случайная знакомая, виртуальное общение с которой могло уже и надоесть. Когда наконец письмо пришло, она долго не могла от волнения его прочитать - строчки перемешивались друг с другом, а слова сливались в одно, трудночитаемое, предложение. Вся переписка хранилась в почтовом ящике и не одно письмо не было стерто. Юля часто перечитывала их: вот самое первое письмо, а вот письмо, в котором он спрашивает ее о том, как она себя чувствует (в тот год ангиной болел каждый второй). Полгода они переписывались, постепенно переходя на более личные темы и доверительный тон. С одной стороны это очень радовало - они становились ближе друг другу, с другой - страшило, что все так и останется в электронном виде. И однажды Юля решилась. Она пригласила его в кафе вечером после работы. Олег согласился и даже обрадовался. Они просидели там до полуночи, пока официантка не принесла им счет и не намекнула, что они закрываются. Потом они стали встречаться чаще: оказалось, что Олег часто бывал в магазине своей фирмы как раз около Юлиного офиса. Зарождалось взаимное чувство. Правда к тому времени Юля уже пылала огнем яркой, всепоглощающей любви. Когда Олег впервые сам предложил встретиться вечером после работы, Юля не сразу и поверила - зачем-то переспросила еще раз, вспыхнула и еще дважды переспрашивала название ресторана, куда ее приглашал Олег. С тех пор она помнит каждый вечер. Как поехала к нему домой, как умирала от счастья близости, от его поцелуев, прикосновений. Однажды он принес ей кофе в постель и хотя он был очень крепким и в нем было мало сахара, для нее он был слаще меда. Олег редко говорил, что любит ее, но его слова, что она самый близкий и дорогой ему человек, заменяли ей самые нежные слова любви. Спустя полгода после знакомства она переехала к нему. Как же она была счастлива! Неважно, что на дорогу до работы уходило вдвое больше времени. Неважно, что ей никак не давалось искусство готовки - ну не любила она кухню, но ради Олега старалась вовсю. Она была с ним. И этого было достаточно. Прошел еще год и Юля стала все чаще задумываться о ребенке. Но она почему-то боялась. Боялась, что появление третьего разрушит их союз, такой крепкий и такой тесный, что третьему там нет места. К тому же ее пугали рассказы о том, что часто мужья охладевают к своим женам после рождения ребенка. Их жизнь шла спокойно и слаженно - Олег все также работал в фирме стройматериалов, за это время он стал заместителем директора и часто ездил в командировки. Раз в год они выезжали куда-то на Средиземку. И засыпая в его объятиях, Юля чувствовала себя самой счастливой. Ее счастье не исчезало с течением жизни. Хотя приятельницы при редких встречах почему-то удивлялись ее нежеланию заводить ребенка из страха потерять интерес мужа. Полгода назад Олег ездил в соседний город открывать филиал фирмы. На нее тогда свалилось столько, что мечталось только об одном - спокойных выходных дома. Сначала маме сделали операцию по удалению аппендицита, потом папа попал в аварию, пришлось мотаться к нему в больницу. В довершении всего на работе сократили двух человек и их обязанности раскинули на оставшихся. Они с Олегом почти не виделись: она засыпала раньше, чем приезжал он, а он уходил раньше, чем просыпалась она. А месяц назад он вдруг заскочил к ней на работу и попросил чтобы она ушла пораньше. Он ждал ее у входа, в машине. Когда она села, он почему-то выключил мотор. И Юле стало тревожно. Олег не глядя на нее тихо сказал: "Прости, нам надо расстаться". Прошло много времени, пока Юля поняла, что эти слова адресованы ей. Это ей говорит Олег. Ее Олег. Банально до зубовного скрежета. Там, в соседнем городишке, на открытии филиала фирмы, он встретил женщину. Не просто встретил, не просто увлекся. Он влюбился так, что сам испугался. И ради нее он готов на все. Ты очень хорошая, Юля. Ты прекрасная хозяйка, ты чудесный человек, милая женщина. Но я люблю ее. Он отвез Юлю к родителям. Мама ни о чем не спрашивая, уложила ее спать и поехала с Олегом за вещами. Потом были долгие две недели, когда хотелось только спать, спать, спать. Она просыпалась, перекусывала что-то (а чаще пила только чай) и снова ложилась. Мама молчала, а сама Юля боялась с ней заговорить. К угнетающему чувству подавленности добавился стыд. Ей было стыдно - ведь мама говорила, что она живет иллюзиями, что Олегу просто удобно с ней, что он не любит ее. Словно знала. От этого становилось еще горше - Юля ощущала себя маленькой девочкой, ослушавшейся маму и оплакивающей теперь разбитую коленку. Глупо, глупо. Но ведь она не могла ошибаться целых семь лет! Ни разу за эти семь лет Олег не дал ни малейшего повода ни для ревности, ни для ничтожного подозрения. Почему же так все обернулось? Через неделю он позвонил Юлиной маме и попросил увезти ее куда-нибудь. У него через две недели свадьба и он не хотел, чтобы общие друзья выражали ей сочувствие и вообще как-либо беспокоили ее. К этому времени Юля уже ходила по дому, но на улицу выходить не решалась. Ей почему-то казалось, что весь мир будет потешаться над ее наивностью, такими детскими мечтами и надеждами. Когда мама предложила уехать в деревню к бабушке, Юля наотрез отказалась - не могла она видеть знакомые лица, изображать будто у нее все в порядке, вести себя как ни в чем не бывало. Но уехать надо было. Так она и оказалась в Стамбуле. Это был совершенно незнакомый мир, насильно заставивший ее подумать о чем-то другом. Долго плакать не получается, как бы не хотелось. Слезы постепенно высыхали, но боль не уходила. Внутри все горело и болело. Юля даже не заметила, как осталась одна на полянке, окруженной древними развалинами. Прислонившись к стене крепости она смотрела как суда и круизные лайнеры выходят из Босфора в Черное море. Крепость расположилась на высокой скале и сюда не доносились ни крики чаек, ни сигналы пароходов. Здесь можно было сидеть долго-долго. И Юля сидела, перебирая воспоминания шести лет: ошеломляющий букет роз от Олега (просто так, в одно, ничем не примечательное, воскресное утро), их походы в гости (как же она гордилась им: таким красивым, умным и притягательным), их отдых В Египте и в Греции (где не было никого, кто мог бы посягнуть на Олега и украсть его у нее). Воспоминания были такими яркими и близкими, что ей казалось, будто ничего не случилось, просто они с Олегом поссорились, но вскоре помирятся и все будет как прежде. Картинка постепенно меркла и реальность снова придавливала ее своей неумолимостью. Сколько она так просидела, Юля не знала. В какой-то момент она, сама не понимая почему, встала и стала спускаться вниз, к причалу. Надо возвращаться. Но на пристани не было кораблика. Только сейчас вспомнив о часах, она посмотрела на них. Шесть часов. Теплоход уплыл два часа назад. Юля оглянулась: многочисленные рыбные ресторанчики закрывались, официанты складывали уличные зонтики, убирали стулья, кормили остатками блюд окрестных котов, которые словно по расписанию, появились у ресторанов. Касса на пристани тоже была закрыта, но, уловив движение внутри, Юля постучала в окошко. - Скажите, когда следующий пароход в Стамбул? - подбирая английские слова спросила Юля. - Завтра. Только завтра! Не сезон! Не сезон! - отрывисто кричал на ломаном английском билетер. - Как завтра? - опешила Юля - Только один пароход в день в не сезон! Завтра! Пароход завтра! Да, Юля вспомнила афишу на причале Эминеню в Стамбуле - в так называемый низкий сезон сюда шел только один рейс (в летний сезон таких рейсов два: утром и вечером). Юля снова постучала в окошко: - Извините, как мне добраться до Стамбула сегодня? - Нет возможности. Только завтра! - Но мне надо сегодня, - отчаянно прокричала Юля. - Мэм, невозможно. Возможно взять лодку, переплыть на другой берег, там на машине до вокзала, а там автобус в Стамбул. - Где мне взять лодку? - Не знаю, мэм. Поговорите с рыбаками. Здесь только рыбаки живут, мэм. Там, на другом берегу все есть. Тут только рыбаки. Она села на скамейку, пытаясь переварить полученную информацию. Пароход будет только завтра. Да, билетер прав, на этом берегу лишь рыбаки да рыбные рестораны. Они и закрываются потому что рейсов сегодня не будет, соответственно и туристов тоже. Брать лодку до другого берега, потом искать машину до вокзала? Еще неизвестно будет ли автобус на этом самом вокзале. Что же делать? Оставаться тут до завтра? Но ведь здесь даже отелей нет! Это крохотная деревушка, живущая за счет рыбаков и их ресторанов. Достопримечательностей тоже нет, за исключением той самой крепости на скале. Сюда приезжают за тем, чтобы посмотреть на слияние Босфора и Черного моря, поесть свежепойманной рыбки и уехать обратно в Стамбул. Что же делать? Ответ подсказал организм: невозможно спокойно размышлять о чем-то, если с самого утра держишься на чашке чая и булочке. Надо поесть и сделать это надо быстро - незакрытыми остались только два заведения. Юля выбрала белое кафе с синими креслами - это сочетание напомнило ей Санторини - греческий остров, куда