В июне 1606 г. было подписано соглашение, известное как Венский мир: трем христианским конфессиям в Венгрии гарантировалась свобода вероисповедания, а Трансильвания признавалась вассалом Порты. В политическом завещании Бочкаи советовал: пока Венгрией правят более сильные Габсбурги, в Трансильвании следует поддерживать венгерского князя — вассала османов. Движение шло под лозунгами защиты отечества и традиционно представлялось в венгерской историографии как «национально-освободительное». Поскольку в результате зависимость Трансильвании и оккупированных частей Венгрии от Оттоманской Порты усилилась, современные историки отходят от подобных трактовок. В то же время терминологические споры продолжаются. Как следует трактовать понятие «свобода», к которому будут апеллировать вожди всех сословных движений XVII — начала XVIII в.? Ведь то, что современники именовали «национально-освободительным движением», можно понимать не только как восстановление полного государственно-правового суверенитета страны, но и как защиту конституционных (зафиксированных в основополагающих законах страны) прав и свобод. Особенно в эпоху, когда сословия именовали себя нацией (natio) и отождествляли неприкосновенность своих привилегий с признанием государственно-правового статуса самой страны.
Движение И. Бочкаи показало, что XVI век стал в Венгрии временем триумфа Реформации. Первые протестанты заявили о переходе в ряды последователей Мартина Лютера в 1521 г. Политические пертурбации, последовавшие за поражением при Мохаче, только способствовали триумфальному шествию нового учения по стране. Вскоре к лютеранам причисляло себя не только большинство немецкого населения в городах севера и северо-запада или трансильванские саксы, но и тысячи венгров, которые — в отличие от немцев — не могли назвать новую веру «своей». Однако первенство по численности во второй половине века перехватили сторонники другого реформатора церкви — Жана Кальвина. К концу столетия они составляли уже более половины населения (против четверти у лютеран): аристократы, дворяне, жители сельских местечек, солдаты приграничных крепостей, крестьяне. Около четверти населения оставались верны католицизму и христианству восточного обряда или примкнули к антитринитариям (отрицающим догмат о Св. Троице), анабаптистам и др.
В политическом устройстве и правовой системе Трансильвании прослеживались некоторые черты домохачской венгерской государственности, но из высших должностей остались только канцлер и казначей. Государственное собрание не играло большой роли во внутренней политике, а зависимость от султана обесценивала любые претензии на континуитет. Влияние османов, однако, ограничивалось военной и дипломатической сферой. В стране нашли (в подлинном смысле слова) прибежище венгерский язык, литература, культура. Протестантские вероучения проповедовались свободно, и вскоре, не подвергаясь гонениям, как это имело место во владениях Австрийского дома, от католической веры отказались не только проживавшие в крупных городах немцы, но и подавляющее большинство венгров всех сословий. Трансильвания стала первой в Европе страной, где в 1568 г. на Государственном собрании в Торде была провозглашена свобода вероисповедания.
В то время как подвластная Габсбургам Венгрия всеми силами сохраняла средневековую латынь как нить, связующую их с домохачским периодом величия, и как заслон на пути внедрения в администрацию и повседневную жизнь чуждого немецкого языка, при дворе трансильванских князей говорили и писали по-венгерски. Распространение реформационных учений с их преувеличенным вниманием к языку, на котором проповедник говорит с простым народом, только усиливало интерес к родной словесности. О культе печатного слова и подлинной учености говорит то обстоятельство, что когда в 1660 г. турки захватили крепость Надьварад (совр. Орадя Маре в Румынии), горожане вынесли не себе оборудование городской типографии и естественнонаучные приборы из классов местного коллегиума. Трансильвания раннего Нового времени оставила потомкам пламенные проповеди протестантских священников, мемуары княгини Каты Бетлен (1700—1759) и соперничающие с сочинениями Рабле описания придворных застолий Петера Апора (1676—1752). В этом смысле литературный талант Келемена Микеша взрос на хорошо подготовленной почве.