Трансильванское княжество, хотя и было государством, появившимся на свет в результате борьбы двух могущественных империй, играло важную роль на международной арене. Ему не хватало внутренней целостности, которая стала бы продуктом многовекового естественного развития, зато ее с лихвой компенсировала решимость политической элиты любой ценой сохранить независимую венгерскую государственность (сюзеренитет Порты в данном случае рассматривался как неизбежное зло). Князьям удалось сосредоточить в своих руках власть, лишь формально ограниченную однопалатным Государственным собранием, которое ни в чем им не перечило. Воспользовавшись тем, что в начале века вектор экспансии Османской империи сместился в сторону Персии и Закавказья, а во внутренней политике наступила полоса нестабильности, честолюбивые правители Трансильвании повели борьбу за объединение Венгрии.
Облик господствующего класса в обоих венгерских отечествах существенно различался. Габсбурги не могли напрямую влиять на оплот сословного сепаратизма — комитаты (административно-территориальные единицы королевства) с их органами дворянского самоуправления, но пытались доступными им средствами исподволь менять облик политической элиты. Еще в XVI в. началась раздача наследственных баронских и графских титулов. Венгерское дворянство, которое в теории оставалось единым и равноправным, на деле все явственнее разделялось на приближенную к трону узкую прослойку аристократии и массы простых дворян, в низших своих слоях практически не отличавшихся по благосостоянию и образу жизни от простолюдинов. В Трансильвании, напротив, наследственной аристократии не сложилось вообще. Каждое новое поколение, в соответствии с действовавшими архаичными практиками, получало подтверждение своих титулов от князя. Лишь несколько аристократических семейств (Ракоци, Чаки, Банфи) обладали внушительными состояниями и могли соперничать в богатстве с венгерскими магнатами. Основная же масса дворян, подобно Микешам, была бедна.
Элита Венгерского королевства была по-прежнему расколота по конфессиональному признаку, многие аристократические и дворянские семейства имели как католическую, так и протестантскую ветви. Особое место в политической культуре занимал кальвинизм с его учением о тираноборчестве, столь созвучным положению «Золотой буллы» (1222) о праве вооруженного сопротивления нарушившему закон королю (jus resistendi). Однако по целому ряду причин возвращение в католичество стало принимать все более массовый характер. Несомненно, свою положительную роль сыграло признание Габсбургами сословной конституции, помноженное на демонстрацию явных преимуществ от интеграции в придворное общество. Так Вена расширяла свою социальную базу в королевстве и сужала круг тех, на кого могли рассчитывать трансильванские князья. У них, напротив, кальвинизм и лютеранство (последнее — прежде всего у саксов) стали чем-то вроде национальной религии. Не только вся властная элита во главе с князьями были протестантами, но и их жены, если были рождены в католической вере, переходили в кальвинизм.
Разницей государственных систем и политических культур можно объяснить, почему трансильванские князья не встречали понимания в королевстве. Сначала вовлеченностью Вены в Тридцатилетнюю войну попытался воспользоваться трансильванский князь Габор Бетлен (1580-1629). Трижды — в 1519-1521, 1523 и 1526 гг. — ходил он походом на владения Австрийского дома. Поначалу с восторгом встреченный венгерским населением, он был торжественно избран «правителем Венгрии». Едва ли не вся политическая элита, за исключением пятерых человек, перешла на его сторону. Однако воссесть на королевский трон Бетлен так и не смог. Дело не только в том, что из Стамбула недвусмысленно запретили совмещать два титула, или в неприятии венграми протурецкой ориентации князя. По здравом размышлении господствующий класс королевства не захотел променять «мягкие» формы габсбургского господства на твердую руку «национального короля» — сторонника жесткой централизации и ограничения власти сословий. Впрочем, за отказ от претензий на венгерскую корону Бетлен получил от Габсбургов обширные владения: семь комитатов и несколько крепостей на северо-востоке страны. Доходы с этих территорий, называвшихся Верхней Венгрией, шли в княжескую казну, в то время как проживавшие там дворяне по-прежнему полноправно участвовали в политической жизни королевства.