Лишь только она так сказала, самый младший говорит:
— Матушка, я знаю.
— Сынок, возьми и сведи этого молодца туда, пусть он достигнет своего желания.
Наступает утро, младший сын берет с собой шахзаде, и они идут по дороге.
— Братец, сейчас я приведу тебя в сад, там ты увидишь водоем, а померанцы, о которых ты мечтаешь, находятся в этом водоеме. Когда я скажу тебе: «Закрой глаза, открой глаза!» — ты сейчас же хватай то, что увидишь.
Идут они, идут, приходят в сад, смотрят: водоем. Дэв говорит: «Закрой глаза!» — потом: «Открой глаза!» — глядь! — в воде три померанца: когда один погружается, другой выплывает.
Молодец тотчас же хватает один померанец и прячет его за пазуху.
Снова дэв говорит ему: «Закрой глаза!», «Открой глаза!» и он берет второй померанец; таким же образом вытаскивает и третий.
— Смотри, братец, не разрезай эти померанцы в таком месте, где нет воды, — раскаешься, да будет поздно! — предупреждает он его, а тот отвечает:
— Хорошо! — и уходит.
Мало ли идет, долго ли идет, по долам ли, по горам, по ровному ли месту идет, и вдруг приходит ему в голову мысль: «Разрежу-ка я один из трех померанцев». И, забыв о том, что ему сказал дэв, берет померанец и разрезает его, — оттуда выходит девушка, словно четырнадцатидневная луна.
— Ой, воды! — кричит она, но мальчик нигде не может найти воды; девушка падает и умирает.
Шахзаде раскаивается в том, что разрезал померанец, однако дело уже сделано! Потом он опять идет. Проходит немного времени, он вытаскивает второй померанец и разрезает его. Из него выходит девушка еще красивее первой, но так как воды около нет, она тоже падает и умирает.
«Ну уж третий я разрежу там, где будет вода», — думает он и идет дальше. Вскоре он подходит к какому-то фонтану.
— Теперь тут есть вода, разрежу-ка я этот померанец. — И с этими словами разрезает его.
Выходит девица в тысячу раз красивее прежних, она кричит:
— Ой, воды!
Молодец сразу же сажает ее в раковину фонтана; она пьет воду и остается в живых.
«Что же мне с ней делать? Ведь она голая», — думает он.
— Влезай-ка ты на это дерево, а я пойду добуду тебе платье и повозку, — говорит он ей.
Девушка взбирается на дерево, садится там, а мальчик уходит.
Пусть он себе идет, а сюда, к источнику, приходит за водой арабка с кувшинами. Увидала в воде отражение девушки и решила, что это ее отражение.
«Да ведь я лучше своей госпожи! — подумала она. — Не буду носить ей воду, пусть она мне носит».
Арабка бросает кувшины и идет домой.
Когда ханым спросила ее:
— Где кувшины? — та отвечает:
— Я не буду носить тебе воду.
— А почему?
— Я красивее тебя, ты мне носи.
Госпожа приносит зеркало:
— Девка, ты что, с ума сошла? Посмотри сюда, — говорит она.
Смотрит арабка на себя в зеркало: глядь! — она и взаправду арабка.
Она снова берет кувшины, идет к источнику. Снова видит отражение девушки в воде и снова думает, что это она. Арабка разбивает кувшины, возвращается к госпоже, та опять подносит ей зеркало, и арабка снова отправляется к источнику.
Только она хочет бросить кувшины на землю, как девица сверху кричит ей:
— Эй, сестра, не бей зря кувшины; отражение, которое ты видела в воде, — мое!
Арабка поднимает голову вверх и видит на дереве девушку. Тогда она тоже влезает туда.
— Погоди, милая девушка, дай-ка я поищу у тебя в голове.
Она начинает перебирать ей волосы и вонзает в голову иголку; девица превращается в птицу и улетает, а арабка усаживается на дереве.
И вот появляется молодец с арбой, глядь! — а на дереве сидит арабка.
— Помилуй, госпожа, что с тобой случилось? — Ты меня бросил, ушел, — я здесь от солнца и почернела.
Молодец берет арабку, сажает в повозку и привозит во дворец, а придворные собираются туда посмотреть на его возлюбленную.
— Сынок, да что ты полюбил в этой арабке? — спрашивают они.
— Она не арабка, она просто почернела на солнце; немного отсидится и будет опять белой, — отвечает он и в ожидании, что арабка побелеет, помещает ее в свои покои.
Проходит несколько дней, птичка-девушка прилетает в сад шахзаде и садится на дерево.
— Садовник, садовник! — зовет она.
— Чего тебе? — спрашивает садовник.
— Что делает мой шахзаде?
— Хорошо себя чувствует, сидит.
— А что делает его жена, арабка?
— И она сидит.
— Пусть у нее вырастут колючки, и она не сможет сидеть, пусть засохнут ветки, на которых я посижу, — произносит птица и улетает.