Тут второй плут заметил подвешенную к потолку корзину.
— А ну-ка, спусти корзинку, открой свой магазинка! — говорит он хозяину.
Спускают корзину, глядь! — а там деньги: лежат себе золотые в мешочках. Плуты вытаскивают их, считают — девятьсот девяносто девять золотых. Одной монеты не хватает. Тогда третий плут говорит:
— Не дать ли ему по затылку?
Вору дают хороший подзатыльник, и золотой вылетает у него изо рта. Плуты забирают деньги, берут чубук, меч и отправляются в обратный путь.
Придя прямехонько в город, где жил ага, они отдают ему добытые вещи. А тот, лишь только увидел свое добро, тут же дарит каждому плуту по тысяче курушей, а те, получив деньги, пьют и едят в свое удовольствие.
Было — не было, а в одно время жили девять безбородых, и все они занимались одним делом — земледелием да извозом.
У самого богатого было двадцать пар волов, а у самого бедного — одна. Однако сколько зарабатывал за день тот, что имел двадцать пар волов, столько же зарабатывал и бедняк со своей единственной парой.
И вот восемь богатых безбородых возненавидели девятого — бедняка.
— Черт возьми, мы работаем на стольких волах, а он с одной парой зарабатывает столько же, сколько и мы.
— Ну, друзья, что с ним сделать? — держат они совет.
— Что сделать? Да зарезать у него одного вола.
— Ну, а как зарезать?
— А вот завтра утром придем к нему и скажем: «Знаешь, друг, сегодня ночью мы видели во сне твоих покойных родителей. Они голодны и просили тебе передать, чтобы ты зарезал одного вола, напек хлеба из мешка муки и роздал за упокой душ всем и каждому по куску мяса и ломтю хлеба».
Так и решают они поступить.
Наутро один из них идет, стучит к бедняку в дверь; выходит его жена:
— Кто там?
— Вышли-ка приятеля, пусть выйдет сюда!
Женщина зовет своего мужа.
Тот подходит к двери. Безбородый спрашивает его:
— Как здоровье, приятель?
— Здоров, иншаллах, — отвечает тот.
И безбородый говорит все то, что было условлено.
— Милый человек, да может ли быть такая вещь! А что же я потом буду делать?
— Этого я не знаю; мое дело было передать просьбу твоих родителей, а ты поступай как знаешь. — И с этими словами он уходит.
Вслед за ним является второй безбородый, а затем приходят по очереди еще шесть, и все твердят одно и то же.
И вот наш бедняга входит в дом и говорит жене:
— Вот мы не поминаем родителей, и они являются во сне людям: просят за упокой их душ зарезать вола и раздать его мясо.
— Не верь — это ложь, — уверяет его жена.
— Как это может быть ложью, — отвечает безбородый, — восемь человек, что ли, лгут?
И он тут же закалывает одного вола, берет мешок муки, печет хлеб, варит воловье мясо и все раздает соседям.
Затем бедный малый запрягает в телегу оставшегося вола и выезжает в поле, но и с одним волом зарабатывает столько же, сколько остальные безбородые.
Обозлились безбородые не на шутку, снова приходят к нему один за другим и рассказывают, что видели сон, в котором его родители просят зарезать и второго вола.
Бедняга режет и второго вола, раздает мясо и остается с обеими руками под камнем — и пяти пара нет в доме.
Тогда он сушит воловьи шкуры и говорит жене:
— Женушка, снесу-ка я эти шкуры в город, продам, может быть, получу пять — десять пара, — собирается и уходит.
Приходит бедняк в город, останавливается около конака кади и кричит:
— Шкуры продаю!
Как услыхала это жена кади, велит:
— Позовите-ка этого человека: посмотрим, что у него за товар. — Слуги приводят безбородого. — Почем отдаешь пару?
— А вот за двадцать курушей.
Женщина покупает у него шкуры и оставляет у себя гостем. Его приводят в комнату. А в тот вечер у кади было много гостей, и каждый вновь пришедший говорит ему:
«Ну-ка, безбородый дядя, подвинься подальше! Ну-ка, безбородый дядя, подвинься подальше!» — И так в конце концов он остается за дверью.
Вдруг кади вспоминает о нем:
— А где же безбородый? Глядь! — а беднягу вытолкнули за дверь. — Ай-ай, возьмите отведите его в кухню: пусть он поест и эту ночь поспит там.
Тогда его забирают на кухню; поев, он ложится спать, однако сон не смыкает его глаз.
И вдруг он видит, как жена кади-эфенди ночью тихонько пробивается на конюшню. Она, оказывается, сорок лет любила одного пастуха. Он идет следом за ней. Ханым зовет пастуха, а тот сердится, что она опоздала.
— Помилуй, не сердись! Я никак не могу усыпить эфенди; подожди, вот он заснет, я и приду.