— Давай я за тобой буду ухаживать. Зачем тебе от нас уходить?
— Тебе нельзя, султан-ханым, лучше я вернусь домой.
— А обо мне ты подумал, цыган?
— Если ты меня любишь, давай уйдем вместе, — предложил юноша.
— Мне стыдно, цыган.
— Да кто тебя узнает? Мы же пойдем в шатер к цыганам. Там тебя никто не знает.
Девушка заплакала: ей было жаль уходить из своего дома, но расстаться с цыганом она тоже не могла. Поглядела она, а цыган уже собрался.
— Идем же, султан-ханым, идем, — позвал он девушку.
И девушка ушла вместе с цыганом.
Прошли они порядочный путь, смотрят: на заборе висит лоскут банного передника. Цыган обернулся к девушке и сказал:
— Султан-ханым, возьми эту тряпку, пойдешь с ней в баню.
Девушка стала плакать:
— С этим идти в баню? Ни за что!
— Если любишь своего цыганенка, возьмешь.
Девушка подобрала лоскут от передника.
Пошли они дальше. Смотрят: валяется кусок сухой тыквы.
— Девушка, — сказал цыган, — подбери и этот кусок тыквы. Когда пойдешь в баню, он послужит тебе тазом.
— Помилуй, я мылась в золотом тазу. Неужели теперь я буду мыться из куска тыквы? — расстроилась девушка.
— Если любишь своего цыганенка, подберешь, — сказал цыган.
Девушка взяла с собой кусок тыквы.
Пошли они дальше и увидели, что на дороге валяется сломанный гребень.
— Девушка, возьми и этот гребень, будешь им расчесывать волосы, — опять сказал цыган.
Девушка снова принялась плакать:
— Я расчесывалась золотым гребнем, а теперь должна — старой гребенкой?!
— Если любишь своего цыганенка, возьмешь, — повторил цыган.
Девушка подобрала и этот сломанный гребень.
Наконец они пришли к шатру цыган. Те увидели девушку, стали с ней знакомиться.
— Добро пожаловать, девушка! Я — дядя твоего цыгана, — сказал один из них.
— А я — его тетка, — сказала цыганка.
— А я — свояченица…
Цыгане заиграли на зурнах, на тамбурах, стараясь развеселить девушку. А она глянула: ее цыган исчез: «Куда же он девался?» — подумала девушка.
Настал вечер, и цыган опять появился. Девушка его спросила:
— Где ты был?
— Я поступил на службу в один богатый дом. Завтра и ты туда пойдешь. Там сын бея женится. Будут расшивать жемчугом одеяла, иди помогать. Когда станешь нанизывать жемчужины, укради несколько штучек. Если у нас родится цыганеночек, сделаем ему оберег от сглаза.
— Ах, не смогу я украсть!
— Почему?
— Да ведь осрамлюсь.
— Ничего. Это ведь наш хозяин, простит.
Наступило утро. Девушка отправилась в дом к сыну бея. Она немного помогла расшивать одеяла, и тут явился сын бея, который и был ее цыганом, но девушка его не узнала.
А, чернавка, и ты здесь? — сказал сын бея девушке.
Она в нем так и не узнала цыгана, думала, что это — хозяин.
Сын бея продолжал:
— Давайте отпустим чернавку, пусть идет домой. Только сначала обыщите ее, не украла ли она что-нибудь?
Девушку обыскали и нашли жемчуг.
— Ладно, чернавка, не беда, — сказал хозяин. — Когда у тебя родится цыганеночек, сделайте ему оберег от сглаза.
Девушка застыдилась, убежала домой. А сын бея снял свою одежду, надел цыганское платье и пошел вслед за девушкой.
— Ну как, султан-ханым, ходила в дом к сыну бея? — спросил он девушку.
— Ходила. Твой хозяин нашел у меня жемчужины.
— Это не твоя забота, султан-ханым. Не беда. Завтра пойдешь туда опять.
— Ах нет, мне так стыдно, я не хочу.
— Чего тебе стыдиться? Это же наш хозяин… Завтра утром они будут готовить сласти, помоги им да укради кусочек теста. Принесешь домой, испечем его и вместе поедим.
Девушка снова пошла в дом к сыну бея. Когда хозяйка отвернулась, девушка украла тесто и положила за пазуху.
Вечером пришел сын бея и говорит:
— Ты опять здесь, чернавка? Поглядите, не украла ли она что-нибудь? Ведь она — цыганка, может и украсть.
Девушку стали обыскивать, а у нее из-за пазухи вдруг выпало тесто.
— Ну ладно, — простил сын бея, — съешьте его вместе со своим цыганом.
Девушка вернулась домой, а сын бея тут же переоделся в цыганское платье и явился к девушке.
— Принесла тесто?
— Отстань, осрамилась я.
— Не беда. Утром пойдешь туда опять. Завтра они отправятся в баню1, иди и ты с ними.
— С чем же я пойду?
— А разве мы не нашли по дороге лоскут передника, кусок тыквы и старую гребенку? Вот с ними и пойдешь. Ступай пораньше, пока все не соберутся.
— Не пойду!
— Если любишь своего цыганенка, пойдешь, — сказал цыган.