Девушка взяла тыкву вместо таза, лоскут передника, сломанную гребенку и, заливаясь слезами, пошла в баню. Там она забилась в темный угол, чтобы ее никто не видел.
А в это время в бане все друг друга спрашивали:
— Какая пышная свадьба… На ком женится сын бея?
— Никто не знает. Свадьба — большая, а невесты пока нет.
— Говорят, что он женится на одной из тех, кто сейчас в бане.
— Вот и прекрасно!
Пока все были в бане, сын бея взял поднос, положил на него щепотку муки, обломок бронзы и кусочек угля. Потом он дал этот поднос банщице и сказал:
— Женщина, возьми поднос, войди в баню и покажи всем. Ту, которая объяснит, что это значит, приведите ко мне. Я на ней женюсь.
Банщица взяла поднос и стала с ним обходить всех женщин в бане, но никто не понимал, что это такое.
— Бей-эфенди, никто не может объяснить, — сказала банщица.
— Покажи поднос всем, кто бы ни находился в бане — цыганка ли, болгарка или мусульманка, загляни во все уголки.
Банщица подошла к девушке и спросила:
— Доченька, ты не знаешь, в чем тут смысл?
Девушка залилась слезами:
— Знаю. Это про меня. Была я бела, как эта мука, тяжела, словно эта бронза, а теперь почернела, подобно этому углю.
Все закричали:
— Разгадала! Разгадала!
Банщицы закутали девушку в передники, шитые золотом, подали ей сандалии, украшенные перламутром. Привезли девушку в дом к сыну бея, а его мать сказала:
— Сынок, как же ты не пожалел эту прекрасную девушку? Заставил ее ютиться в цыганском шатре.
А сын бея ответил:
— Матушка, я ведь тоже чистил у нее дома конюшню, ходил за скотиной — все делал ради нее.
— Ну тогда, сынок, что ей наша свадьба? Она еще не видела, какой может быть настоящая свадьба… Вот теперь мы устроим новую, еще более пышную свадьбу.
Они достигли цели своих желаний, достигнем и мы нашей цели.
То ли было, то ли не было. В некоторые времена жил сапожник: шил он штиблеты, латал туфли — зарабатывал каждый день то три куруша, то три с половиной, редко — четыре.
— О боже, — сказал он однажды, — если бы я хоть раз заработал пять курушей, я бы стал падишахом!
Вдруг к сапожнику подошел какой-то офицер и спросил:
— За сколько сошьешь мне сапоги?
— За один франк, господин.
— Это слишком много, парень!
— Нет, не много, потому что с этими деньгами я стану падишахом.
— Послушай, разве с одним франком можно стать падишахом?
— Я стану, господин.
— Вот тебе франк, оставь сапоги, иди и стань падишахом! Сапожник взял деньги и отправился прямиком в харчевню.
— Эй, хозяин, — сказал он, — принеси мне в баню девять блюд по двадцать пара каждое и еще хлеба на двадцать пара. Спросишь: «Здесь находится сын падишаха? Мы принесли ему еду».
Хозяин харчевни приготовил кушанья и принес в баню.
— Мы принесли еду сыну падишаха, — сказал хозяин.
— Такой человек сюда не приходил, господин.
— Нет, нет, он находится здесь.
Банщики вошли в помещение бани, спросили:
— Кто тут сын падишаха?
А сапожник им ответил:
— Это я!
— Тебя зовут, просят выйти.
Сапожник вышел из бани, а тут хозяин харчевни уже все приготовил: столик и на нем блюда с кушаньями.
— Зачем вы так утруждали себя, господин? У меня от гнева аппетит пропал, я не могу есть. Прошу вас, съешьте вы, — предложил сапожник банщикам.
— А в чем дело? Почему ты так разгневался? — спросили банщики.
— Я сын падишаха Йемена. По дороге сюда меня ограбили, теперь мне стыдно выйти на улицу. Пойдите к здешнему падишаху и скажите, что сын йеменского падишаха ждет в бане, его по дороге раздели, отобрали и одежду с поясом, и коня. Пусть он даст мне коня, смену платья и заберет меня из бани.
Один из банщиков пошел к падишаху и все рассказал.
Услышав это, йадишах вызвал солдат, отправил в баню коня и карету: оказал почет сыну йеменского падишаха. Сапожника забрали из бани, думая, что он падишахский сын. Посмотрели на него: парень — красивый. Понравился он падишаху.
А у падишаха была дочь, и он сказал ей:
— Ты — дочь падишаха, и он падишахский сын, поэтому я выдам тебя за него замуж.
— Он непохож на сына падишаха, — сказала девушка, — смотрю я на него: он кажется таким неуклюжим!
— Нет, дочка, это — сын падишаха.
— Пусть будет по-твоему, отец, — ответила девушка.
Падишах устроил свадьбу, выдал свою дочь за сапожника, думая, что он — сын падишаха.