Из динамика донеслось негромкое шипение и через секунду раздался голос:
— Девятый на связи. Назовитесь.
— Девятый, я первый. Код четырнадцать, полсотни семь, тридцать пять. Дай мне второго. Срочно.
— Есть дать второго.
После небольшой паузы, голос извиняющимся тоном сказал:
— Придётся подождать, первый. Этот канал не предусмотрен для переключения на внешние линии связи.
— Я знаю, девятый, но дело не терпит, поторопитесь. На нас совершено нападение, для гвардии код красный.
— Вас понял первый, есть код красный.
Пока мы ожидали Синельникова, отец достал из сейфа мини-рации и, раздав их нам, включил мониторы первого круга защиты. Тишь, гладь и божья благодать, словно и не было никакого нападения. Но идиллия рассеялась, как только камеры переключились на второй рубеж. Там шла настоящая война. Понаблюдав пару минут за противостоянием, я в полном недоумении повернул голову к отцу, внимательно следившему за ходом сражения.
— Ничего не понял. Это что за клоунада?
Бойцы противника, одетые в одинаковые лесные камуфляжи без эмблем и опознавательных знаков, двигались рваными движениями, делая нелепые рывки из стороны в сторону.
— Это, сынок, перестраховка, на случай если у нас осталась возможность вернуться назад. Хаотичные движения, чтобы мы не запомнили их действий. Костя, какая частота у охраны?
— Сто пятьдесят один [2].
Покрутив настройки стационарной рации, отец чертыхнулся и убрал её "мини-версию" в нагрудный карман.
— Глушат по всем частотам.
В этот момент на экране мелькнул водяной смерч, который запустил один из защитников усадьбы. Он мгновенно сформировался в несколько десятков длинных дротиков, которые, пробив стволы вековых деревьев, прошли сквозь тела прячущихся за ними огневиков противника.
— Ого… Сразу четверых уложил, — выдохнул отец восхищённо, — Напомните мне потом наградить этого парня.
— Па-а-ап, это девушка, позывной Белка, — хихикнул Костя, — Синельников давно тебя просил дать ей поручика.
— Хмм… нет у меня лишних гвардейцев для новых поручиков, — стушевался глава рода, — Ты лучше проверь пока периметр дома, а Кирилл пусть займётся третьим кругом.
И в этот момент мы одновременно подпрыгнули в креслах от неожиданности.
— Первый, второй на связи! — проревел динамик адским басом, — Гвардия поднята по тревоге и готова к выполнению задач.
— Второй, я первый. Усадьба частично разрушена миномётным огнём. Противник, силами до ста человек атакует поместье с северо-запада…
Дальнейший разговор отца с командиром гвардии я пропустил мимо ушей. Переключив ближайшие ко мне мониторы на камеры предпоследнего рубежа обороны, я озадаченно уставился на обтянутую тонкой тканью, симпатичную женскую задницу, которая почти полностью перекрывала обзор одной из камер.
"Это чё? Сама жопа к нам пожаловала?" — мелькнула в голове шальная мысль.
Но как только я открыл рот, чтобы сообщить о столь удачном ракурсе вслух, задница исчезла и на мониторе мелькнула мордашка Альхи.
"Какого чёрта?" — я снова прилип к экрану.
Все камеры дублировались встречными приборами наблюдения, и мне не составило труда найти монитор, который показывал, что творится возле той камеры. А творилось там вот что: высоко на дереве, оседлав ветку и свесив ноги, сидела Альха, смотревшая в сторону нашей разрушенной усадьбы. Изредка она поднимала на уровень глаз смартфон и, по всей видимости, делала снимки. Я оторвался от экрана и крутанулся в кресле.
— Отец, там…
Тот нетерпеливо отмахнулся, спеша рассказать всю доступную на данный момент информацию Синельникову:
— … не считая Красницких, там ещё один род. Не могу пока разобрать кто именно, у них очень распространённые техники — лёд и вода, но есть маленькая особенность. Цвет техник не голубой, а красноватый. Но то, что эти люди обычное мясо, я абсолютно уверен. Кто-то ими руководит, причём, со знанием дела. Пётр Ильич… — плюнув на правила радиопереговоров, отец назвал Синельникова по имени-отчеству, — … Если не успеете нас спасти, то код от убежища полная дата моей первой дуэли. Та самая, где вы были моим секундантом.
После этих слов он переключил трансляцию с общего динамика на наушники, и для нас с братом беседа потеряла всякий смысл, поскольку мы теперь слышали только его реплики.
— Кость, я только что видел Альху, она в поместье.
— Чего?! — оторопело спросил Костик и резко развернулся ко мне.