Катализатором послужил негромкий голос Рыси:
— И это спрашивает человек, которого попросили выяснить всё об этом письме.
Чёрт! Я никогда не видел такого выражения лица у человека. На лице Берендея были одновременно нешуточный азарт, полная растерянность, обида и дичайшая злоба. На всякий случай я создал в крепко сжатом кулаке малюсенький, но вполне себе убойный джет. Видимо его слабое потрескивание в давящей на нервы тишине отрезвило Берендея. Мотнув головой, словно пытаясь разогнать пелену перед глазами, он тяжело опустился обратно в кресло и прохрипел:
— Прошу извинить, что-то накатило.
— Папа, тебе плохо? — Лика уже было возле него, ласково гладя по голове.
— Уже всё хорошо, доченька… Я его прибью, — прошептал тот в ответ.
Рысь невозмутимо набулькал всем по бокальчику вина, первый из которых и поднёс Берендею. Тот благодарно кивнул и залпом опустошил подношение.
— Вот гад… да и я идиот, доверился словам старого козла, — пробормотал Берендей и знаком показал Рыси, чтобы тот налил ещё.
Никто из присутствующих не произнёс ни слова; все ждали, пока Берендей сам продолжит разговор. Выпив второй бокал, тот достал смартфон и, быстро набрав номер, произнёс в трубку:
— Жора, Погорельского ко мне в особую старательскую. Прямо сейчас. Я скоро буду и желательно, чтобы эта крыса была уже там.
Убрав смартфон обратно в карман, он явно повеселел.
— А чего это все на меня пялятся? Всё нормально, рабочий момент разруливать сейчас поеду.
— Не хотел бы я жить рядом с таким… решателем моментов, — тихо произнёс я, — Лика, пойдём со мной, тебе хоть немного поспать надо. Рысь, ты как? Проводишь Мстислава Игоревича?
Тот молча кивнул.
— Тогда встретимся тут через полчасика.
Выйдя в коридор, я приобнял Лику за плечи и медленно повёл в сторону наших комнат.
— Кира, а что это было?
— Ты давно дома не была?
— На прошлой неделе забегала, там всё пучком.
— Я не про твои визиты, а про постоянное там житьё. Трудные у твоего отца времена были, он потому и не противился твоему отсутствию, чтобы ты ничего не знала.
— Я знаю, что он связан с бандитами, но так у всех бизнесменов, без этого никак.
Я промолчал. В конце концов это не моё дело, и становиться дурным вестником для Лики ой как не хотелось. Берендей до последнего откладывал сообщить дочери, кто он есть на самом деле, а теперь может быть уже и поздно. Не поймёт. О Берендее по столице ходили разные слухи — от самых безобидных, до лютых ужастиков.
— Лика, а ты не слышала о Берендее? А то Рысь как-то упомянул, а я и не в курсе.
— Ну… ребята мне рассказывали, что есть такой крутой дядька в Питере, всю местную шушеру в кулаке держит.
— То есть правильный мужик, раз не даёт бандитам разгуляться?
— Наверное да. Я не особо криминалом интересуюсь. Столица вообще в этом плане очень спокойный город, вот была я разок в Мытищах…
Дальше я не слушал. Ну слава Многоликому, она хоть не знает, как именно мифический Берендей свои вопросы решает. Может и успеет Мстислав Игоревич не потерять дочь если сейчас откроется. О чём я ему честно и сказал, позвонив сразу же, как только Лика ушла в ванную комнату.
— Спасибо, Кирилл. Ты прав, надо торопиться, а то ведь услышит от кого лишнее и мне уже не отмыться будет… Спасибо.
— От вас же первого и услышит. Вы-то с чего так сорвались, да ещё и при ней? Я же видел ваше лицо, там человеческого практически ничего не было, звериная маска.
— Кирилл, я ведь только двум людям это письмо показывал. Переводчику, который сказал мне, что это старинный фарси [22] высокого письма, — типа там обороты, которые сейчас не используются, — и этому уроду, для проверки подписи Хасана. И уже через сутки толмача находят в подвешенном состоянии с выпущенными кишками. А ведь тот был домоседом-затворником и общался я с ним с глазу на глаз. Полиция всё списала на грабителей, мои люди даже искать начали этих беспредельщиков. И тут я от тебя узнаю, что письмо оказалось с ошибками, то есть поддельным. Как думаешь, буду я с ним церемониться?
— Можно озвучить одну просьбу, Мстислав Игоревич?
— Для тебя всё что угодно.
— Не трогайте его до нашего приезда, мы с Линки скоро выезжаем.
— Договорились, Кирилл.
Но пока я переодевался в более удобную для допросов одежду, из душа выплыла Лика.
— Ты куда это собрался на день глядя?
— По грязным бабам, ты для меня слишком чиста и невинна, — отшутился я, пытаясь продеть голову в красную футболку.
— Х-м-м… тогда я хочу немедленно снова испачкаться, — скинув полотенце на пол, потребовала "принцесса криминального мира", и прижалась ко мне ещё влажным, слегка вздрагивающим телом.