– Жизнь-то налаживается у вас! Ты передок на ключ закрой, не бегай! Бабу Лизу навести.
– Ну, Болото, забулькало, – в ответ закричала Яна. – В шестьдесят-то лет все порядочные в инструктора метят. А у самой сыновья по лагерям раскиданы.
С белыми глазами Яна прибежала к нам занять денег: Болотничева сорвала ей жизнь, нельзя ничего наладить – все лезут, учат! Яна напилась и неделю не ходила на работу. Ушла из дому потом. А когда вернулась – Никиты нет давно, а сыновья пекут что-то на сковородке.
– Работы лишилась, муж сволочь, а дети безрукие – сожгли все!
Яна разжала руки и полетела в пропасть. Но что значит – полетела! По пути она много раз цеплялась за вбитые кем-то костыли. Взяла вот квартиранта. Помните, изнемогающий мужик, друг Пети – Петра Семиумных, пропавшего давно? Друг этот продал свою комнату, заплатил Яне за год вперед, а остатки они вместе стали пропивать.
И тут случилось чудо: вернулся Петр! Пришел такой свежий, словно час назад вышел отдохнуть, покурить на воздухе. Он рассказал такую историю: был гололед, он поскользнулся и прямо под машину – головой боднул бампер, ну, понятно, кто победил в этой корриде. А очнулся аж через три месяца в реанимации как неизвестный, без документов.
– Я вам не какой-нибудь религиозный махер рассказываю – воскрес, мол, неожиданно. На самом деле так случилось! А санитарка, что за нами мыла, все говорила: «Как похож на Васю! На Васю!» А я ни бе ни ме три месяца. Потом встал, быстро поправился и уехал с ней в деревню, потому что им зарплату платить перестали! Ну а там Вася из тюрьмы вернулся: привет! Я понял, что снова реанимация дышит мне в затылок. И вот я здесь…
Вдруг мы поняли, что Яна – просто несчастный человек. И Петю никто не обижал…
Здесь нужно честно сказать о нас самих. Вместо того чтобы помочь Яне или хотя бы не мешать, мы подозревали ее. Она-то нас ни в чем не подозревала, а мы… чуть ли не в убийстве мысленно обвинили! А если наши мысли как-то просачивались в мир? Почему и осуждается в Евангелии помышление злое, что мысли суть та же сила, энергия, и если б Шерлок Холмс расследовал астральный детективный сюжет… столкновение тьмы и света, то нас бы он и обвинил, передал бы в руки правосудия.
Жители фисташкового дома
Все с нее слетело.
Когда-то Аня восклицала:
– Попросите меня выбрать двадцать книг на необитаемый остров, я в эту двадцатку обязательно включу Олейникова!
Наш друг Якимчук (после олигарх и уже на днях умер) делал на это отвлеченное лицо и резал:
А через несколько лет Аня была на новоселье у нас, и ни о каком Олейникове или других кубистах слова мы от нее уже ничего не слышали. Она пришла тогда с женихом бородато-боярского вида. Вскоре они поженились и переехали в Кунгур.
Снова мы встретились уже через много лет. Аня оказалась с другой стрижкой, почти наголо бритая красавица, после развода – совмещение подростка и взрослой женщины. Такой тип часто встречается среди западных киноактрис. И стройна, так стройна, вроде бы дальше и некуда…
Про своего бородача, с которым развелась, она сказала: он из тех, которые пучок – пятачок. Впрочем, в подробности не особенно вдавалась, а только процитировала одно его высказывание, вылетевшее после свадьбы. И мы приводим слова его дословно. Он ей сказал:
– У тебя ресницы как у поросенка.
Да, ресницы очень светлые. Но эти ресницы окружали бескрайние ореховые глаза. Все же после этого комплимента она прожила с мужем еще какое-то время и даже не прореживала ему бороду за такие перлы. Причина их разбега, значит, была в другом. Похоже, в том, что муж не захотел, чтоб Аня перевезла в Кунгур своего отца.
– Папе моему-то девяносто грянуло, – после первой рюмки сокрушалась Аня. – Недавно вхожу в подъезд, а там дым, черно. Не помню, как взлетела на пятый этаж. А папа уже плохо понимает, я ничего ему не говорю – хватаю чуть не под мышку его, бегом вниз. А соседям по пути позвонить не догадалась.
– Чем все закончилось – никто не угорел?
– Все живы. Но я-то, я-то! Не догадалась предупредить людей!
И тут унесла ее от нас жизнь – сокрушенно горюющую, но с моментом поиска во взгляде и походке.
Потом снова прибило Аню к нам – через год-полтора. За это время возле почты воздвигся дом с легким намеком тут и там на грибы и на раковины – знаете, бывает такой прозрачный светло-зеленый цвет. Стоим мы в очереди за посылкой, обсуждаем в первом чтении новогоднее меню. Аня впархивает. Пальто в дышащих складках до полу, дымчатая шляпка и та же консервированная глазастая красота.