В те дни упрочение династических связей посредством брака было обычным явлением, но среди этих родов такие браки были необычайно, можно сказать, аномально частыми, что указывает на некую общую династическую цель.
● Эти же семейства имели тесные связи с правящей верхушкой тамплиеров, особенно в последние, самые драматичные годы официального существования ордена. Так, например, Жоффруа де Шарне был не только племянником пре-цептора (настоятеля) тамплиеров в Нормандии, но и троюродным братом предшественника Жака де Моле на посту великого магистра тамплиеров – Гильома де Боже[62], принадлежавшего к роду Мон-Сен-Жан. (Точнее говоря, между ними был ещё один великий магистр, возглавлявший орден совсем недолго[63].) Тамплиера Жоффруа де Шарне официально принял в орден Амори де ля Роше, магистр тамплиеров Франции, происходивший из того же рода, что и второй супруг Маргарет де Шарне.[64]
Шампань и Бургундия, исстари будучи приютом ордена, всегда охотно принимали у себя тамплиеров, но тесные связи между этими родами и верхушкой тамплиеров сразу бросаются в глаза.
Оба деда Жоффруа де Шарне и его супруги, Жанны де Верги, были сенешалями (старинный французский аналог английского шерифа), соответственно, Шампани и Бургундии. Дедом Жоффруа был Жан де Жуанвиль, прославившийся как автор «Жизнеописания Людовика Святого» – труда, восхваляющего набожность и благочестие его друга и покровителя Людовика IX, бывшего полной противоположностью Филиппа IV Красивого, короля, который санкционировал жестокую расправу над тамплиерами. Жан де Жуанвиль был сенешалем Шампани, а дед Жанны, Жан де Верги, занимал пост сенешаля герцогства Бургундия.
Это были те самые сенешали, которые за две недели до начала повальных арестов тамплиеров во Франции получили секретный приказ Филиппа взять под наблюдение всех тамплиеров, находящихся на подконтрольной им территории. Из всех тамплиеров, находившихся во Франции, именно те, кто оказался в Бургундии, сумели благополучно избежать ареста. В числе спасшихся был и Жерар де Вильер, командор парижской общины рыцарей Храма, единственный крупный иерарх тамплиеров, которому удалось избежать ареста и казни. Он был в родстве с обоими вышеупомянутыми сенешалями. Кроме него, спастись удалось лишь шестнадцати французским рыцарям-храмовникам, потому что они в роковые дни находились за пределами Франции. Как пишет Каррер-Бриггс, «уцелевшие по большей части были бургундцами и находились в родстве с семействами де Шарне, Жуанвиль и де Верги».
● За век до расправы над тамплиерами и за полтора столетия до появления Лирейской плащаницы представители этих же фамилий занимали ключевые посты в руководстве Четвёртого крестового похода, во время которого и исчез загадочный сидуан.
Возглавлял Четвёртый крестовый поход Бонифаций, маркиз Монферратский, род которого был тесно связан с домом герцогов Савойских благодаря частым перекрёстным династическим бракам. Со временем титул маркизов Монферратских вошёл в титулатуру герцогов Савойских и стал одним из их второстепенных титулов, наряду с титулом сеньоров Мон-Сен-Жан. Одним из ближайших союзников Бонифация был Отто де ля Роше, предок супруга Маргарет де Шарне.
Очевидно, здесь необходимо действовать осторожно, ибо во времена Жоффруа де Шарне практически у всех без исключения французских аристократов имелись предки, принимавшие участие в Четвёртом крестовом походе. Но, как отмечает Каррер-Бриггс, «род де Шарне и герцоги Савойские, владевшие в XIV и XV вв. аутентичной [65] Плащаницей, были не только в родстве друг с другом, но, более того, имели трёх или даже четырёх общих предков (как по мужской, так и по женской линии), которые владели реликвией с 1204 г. Таким образом, позволительно спросить: не возникло ли ещё в ту пору нечто вроде мафии с целью получения реликвии путём обмана?».
Это навело Каррер-Бриггса на мысль о следующей гипотетической реконструкции развития событий: группа фамилий, составлявших пресловутую «Плащаничную мафию», считавших, что они имеют некие права на реликвию и знавших, что она находилась в числе сокровищ, хранившихся в Константинополе, вознамерилась похитить её и увезти в Западную Европу, где они предполагали в тайне хранить её. В последующие семьдесят лет реликвия передавалась от одной семьи к другой, включая и те фамилии, которые либо сами был тамплиерами, либо активно симпатизировали им. В этих фамилиях она стала объектом особого почитания. Её сумел вывезти из сокровищницы тамплиеров в Париже уже знакомый нам Жерар де Вильер, которого предупредили о предстоящих арестах его родственники в Бургундии, и спустя какое-то время, уже после расправы над орденом, реликвия попала к Жоффруа де Шарне и его вдове, Жанне де Верги, которая распорядилась выставить её для публичного поклонения. После этой демонстрации святыни народу реликвия продолжала храниться «в семье», после того как последняя из де Шарне, Маргарет, вышла замуж за Гумберта де ля Роше-Вильесекселя и спустя некоторое время передала Плащаницу герцогам Савойским.