Этот титул вынуждает нас вернуться к теме Приората Сиона. Мы уже знаем, что Приорат утверждает, что цель его существования – восстановление на престоле генеалогической линии королей династии Меровингов, предполагаемых потомков Иисуса Христа и Марии Магдалины. И хотя мы понимаем, что это – своего рода дымовая завеса, ясно, что члены Приората хотят заставить публику поверить в важность этой династической преемственности.
К тому времени, когда Анна де Лузиньян вышла замуж за герцога Савойского, титул короля Иерусалимского стал уже чисто номинальным, но весьма престижным. Однако для Приората Сиона он сохраняет символическое значение и станет ещё более важным в случае, если Иерусалимское королевство будет восстановлено. Члены Приората гордятся составленной ими генеалогией, связывающей род Лузиньян с родословной, восходящей к середине X в. Но что же из этого следует?
Дело в том, что «Плащаничная мафия» стремилась во что бы то ни стало заполучить титул короля Иерусалимского. Сын Фалька, Амальрик Иерусалимский, умерший в 1174 г., оставил после себя двух дочерей (рождённых от разных жён), но наследников мужского пола у него не осталось, и поэтому он предоставил папе римскому, императору Священной Римской империи и королям Англии и Франции решать, кому из них унаследовать его титул. Его дочерьми были Изабелла и Сивилла, уже успевшие побывать замужем за братьями Бонифация Монферратского и тем самым обеспечившие закрепление титула за семьёй. Но один из братьев, Вильям (Гильом), рано умер, и его вдова, Сивилла, вышла замуж за Ги де Лузиньяна. И, пока обсуждался вопрос о наследовании титула, Конрад Монферратский, супруг Изабеллы, был убит. Буквально через два дня была устроена её помолвка с Анри, графом Шампанским, и спустя восемь дней они официально вступили в брак. Хотя поспешность заключения брака вызывает подозрение, что Анри был причастен к убийству, столь же вероятным выглядит предположение, что эта спешка была продиктована кризисной ситуацией: Анри вынужден был действовать быстро и решительно и не допустить, чтобы титул ускользнул из рук заговорщиков в случае, если будет принято решение в пользу Изабеллы. Анри был потомком Гуго Шампанского, человека, стоявшего за основанием ордена тамплиеров, а также троюродным братом Гильома де Шамплита. В итоге решение было вынесено в пользу Сивиллы, и титул короля Иерусалимского перешёл к Ги де Лузиньяну. Но когда Анри умер, Изабелла вышла замуж за брата Ги, Амальрика де Лузиньяна, который после смерти Ги унаследовал желанный титул.
Титул короля Иерусалимского был одним из самых заманчивых наследственных титулов в истории, что выглядит достаточно странно, поскольку с ним не было связано никаких земельных владений! Кроме того, этот титул часто передавался в обход законных наследников, так что обычно существовало минимум две линии претендентов на законные права наследования. Одна из них была связана с Бриеннским домом, но в 1264 г. его притязания отошли в пользу рода Лузиньянов, после того, как папа решил дело в их пользу (что было незаконным актом с точки зрения существующих правил наследования). Другая конкурирующая линия претендентов появилась в результате женитьбы императора Священной Римской империи (из дома Гогенштауфенов) на представительнице Бриеннского дома, но в 1268 г. умер последний наследник по этой линии, и род Лузиньянов – по крайней мере на время – сделался бесспорным наследником желанного титула. Другой претендент, Рене Анжуйский, основывал свои притязания на том, что его предок, Карл, перекупил этот титул у претендента-соперника.
На фоне этих интриг и притязаний надо отметить, что Савойский дом также имел родственные связи с династией Меровингов, хотя они были исключительно имущественно-территориальными, а не кровными. Савойский дом правил в старинном королевстве Бургундия (не путать с герцогством Бургундским, аннексированным Францией в X в.). Это «забытое» королевство является одной из самых заметных держав в истории средневековой Европы, поскольку оно сохраняло свои границы более или менее неизменными на протяжении целого тысячелетия (с V по XV в.). В своей книге «Поверженный феникс: погибшее королевство Бургундия» (1986) Кристофер Коуп прослеживает многочисленные, предпринимавшиеся на протяжении многих веков попытки возрождения этой территории и восстановления её прежнего статуса королевства. (Кинолюбители со стажем, возможно, помнят виртуальную попытку сделать это в прекрасной комедии Илинга «Паспорт в Пимлико», в которой рассказывается о том, что неожиданно было установлено, что Бургундии, оказывается, принадлежит небольшой район Лондона. Важнейшим событием в жизни этой вновь провозглашённой Бургундии стала отмена британской хартии вольностей).