– Хотел на Павелецкой.
– Это следующая. Ты, кажется, жил там раньше?
– Я и сейчас там живу.
– Тем более…
– Что тем более?
– Идти, говорю, недалеко. До свидания. Или прощай?
– До свидания, конечно. Погляжу, что к чему, и обратно, – сказал Николай, протискиваясь к выходу, - а вы назад...
– Назад-то я поеду аккурат в это время, – крикнула Баба, когда Николая толпа почти вынесла из дверей, – да, имей в виду, не скоро: либо через неделю, либо через две.
Двери вагона захлопнулись, и поезд тронулся, а Николай замер спиной к перрону, не решаясь обернуться…
* * *
Досчитав до трех, он решительно двинулся в сторону выхода. Станция была той же, но пассажиры изменились. Он и забыл, как все выглядело: серо и невыразительно. Зато Николай выделялся из толпы: в дорогой легкой дубленке, с элегантным чемоданом на колесиках, который встречные с интересом разглядывали.
«Чемоданов, что ли, не видели? Впрочем, таких наверняка не видели: иностранцы ходят по метро с фотоаппаратами, а не с чемоданами. Сверим время. Над тоннелем светится 14:02, на моих столько же. Отлично. Ну, что ж, теперь и я, как Петруха, турист во времени. Охренительно! Осталось выяснить, какой сейчас год и день…»
Вопрос был не праздный – идти он мог только домой, а в это время советские люди обычно бывают на работе. Можно, конечно было бы зайти к «себе» в райком и спросить ключи у себя молодого, это тут, за углом, но слишком рискованно. Что произойдет, если он столкнется с собой молодым? Правда, здесь он полагался на Бабу, скорее всего, это она предусмотрела.
Николай вышел на улицу – начало Новокузнецкой – и застыл, озираясь. Ему хотелось поглубже вдохнуть воздух прошлого, запахи молодости. Москва была просторна, нетороплива и маломашинна. Эту Москву не теснили палатки и магазинчики [2]. Огромная площадь Павелецкого вокзала была пуста и широка, над ней не нависали громады офисных новоделов «а-ля» сталинский ампир. Тротуары были во власти пешеходов, а Садовое кольцо можно было перейти поверху, не сильно рискуя. И никакой рекламы.
Привычное давление мегаполиса стало спадать, пока не улетучилось совсем. Губы Николая расплылись в благостной улыбке, а затем, собравшись в трубочку, стали насвистывать «Мой адрес – Советский Союз». Он подхватил чемодан и знакомыми переулками двинулся в сторону дома.
«Эх, Бабуся, – припевал про себя гость из будущего, – спасибо тебе, дорогая, какая Куба сравнится с таким приключением! И две недели, и два месяца могу тут благоденствовать, денег по местным меркам у меня с перебором, все возможные ходы записаны. Я тут буду царь, бог и воинский начальник! Короче, сегодня назначаю днем приезда: обустроюсь, пообщаюсь со старыми друзьями, поучу их уму-разуму, а дальше видно будет».
До дома Николай дошел быстро и без приключений, веселился, ловя изучающие взгляды прохожих, все-таки, его внешность сильно выбивалась из общей массы. Он читал совсем не частые, как казалось когда-то, плакаты наглядной агитации: «Слава Великому Октябрю!», «Решения XXVI съезда КПСС – в жизнь!», «Ленинизм – наша сила!», «Коммунизм – это молодость мира!» и морщился.
Позорище, такую идею продать не смогли. Социализм – это товар самого массового спроса! Дали бы нам в отдел пропаганды пару пиарщиков и рекламщиков из любого будущего агентства, глядишь, и до перестройки бы дело не дошло. Впрочем он тут же перехватил на себе взгляд двух девушек, с интересом разглядывавших его иностранный прикид, и решил, что зря горячится – одной правильной рекламой социализму уже не помочь.
* * *
Николай нажал на кнопку звонка без особой надежды, но, о, чудо! дверь открыли – и это была Татьяна.
– Привет! – обрадовано воскликнул гость, широко улыбаясь.
Живая Татьяна была свежее и ярче той, что жила в его памяти.
– Здравствуйте… Вы к кому? – Татьяна не сводила глаз с Николая, пытаясь понять, кого он ей напоминает. В дверь выглянул Симутин-младший.
– Привет, Коля, ты уже вернулся?! – спросил он.
– Как видишь, Васек, – улыбка Николая растянулась еще шире, – Тань, дашь войти или будешь держать на пороге?
– Коля, это в-в… ты?
– Я, я, принимай гостя из будущего!
– Так, значит, это правда?!
– Ага, значит – после, – заключил Николай.
– Что – после?
– Я прибыл после Петькиного визита к нам. Давно это было?
– Этим летом…
– А папа когда вернется? – подключился к разговору Вася.
– Ну-ка, брысь в постель! Бегает босой с температурой! Входи, Коля. У тебя есть ключ от твоей комнаты? Ой, да что я! Погоди, я запасной принесу, – засуетилась соседка.