– Ну, слава богу! Я уже переживать начал, вдруг, думаю, ты с младши́м общий язык не нашел. Значится, рассказал мне о моих тайнах, которые я тебе слил?
– Да. Так ты… – Холодный пот прошиб Николая, во рту появился металлический привкус.
– Слава яйцам! Догадался. Все, что с тобой происходит сейчас, случилось со мной давным-давно. Все годы я ждал этого дня. Передай-ка мобилу младшо́му. И знаешь, Коля, ты там не дури. Будешь делать все, как я говорю, вернешься назад, и все будет хорошо. И бабу эту твою, Веру, кажется, никто не тронет, услышал меня?
– Услышал.
– Что?! Громче говори, услышал?!
– Услышал!
– Вот и ладушки. А теперь передай мне телефон.
Николай горбился на пассажирском кресле «копейки». Все прошлые странности, непонятные и необъяснимые факты и действия партнера кусочками отвратительной мозаики сложились в страшную картину. Егорыч-младший что-то записывал, прижав телефон плечом к уху. Вот откуда у Егорыча такая удивительная «бизнес-интуиция»! Заработать деньги может, а удержать – никак. Я говорит, шпионов ловить обучен, остальное плохо получается.
«Он же все знает обо мне и моем бизнесе! Что, на кого оформлено, где находится. Вот зачем он все это время помогал мне вырасти! Растил, как кабанчика, на мясо! А я-то, наивный, думал, в наших отношениях не только расчет, но и дружба…»
– Так, вернемся в кабинет, потом нужно ехать, - Егорыч закончил разговор и положил трубку в карман пальто.
– Куда?
– Без лишних вопросов.
Они молча вернулись в здание. В кабинете Егорыч-младший достал из сейфа знакомую папку и «вещдоки», сложил все в портфель, и снова вывел Николая на улицу. Они сели в «копейку» Егорыча, и он спросил:
– Где сейчас компьютер и зарядное устройство для телефона?
– Как понять, где?
– Слушайте, только не надо… – поморщился Егорыч, – на Ордынке или на Октябрьском поле?
– На Октябрьском поле.
– Остальные доллары?
– На Ордынке.
– А инструкция?
– Какая инструкция? – Николай решил стоять до конца.
– В распечатке ваших переговоров вы обещали своему… себе, короче, оставить инструкцию, как зарабатывать в будущем деньги.
– А-а, это… Я ее еще не написал. Собирался, да так и не нашел времени.
Егорыч достал телефон и набрал номер.
– Старшо́й, он говорит, что инструкцию еще не написал. Как быть?.. Хрен на нее? А как же… Хорошо, – дал отбой и спрятал телефон в карман. – И то правда, вот она – инструкция, у меня в кармане! Едем на Октябрьское поле.
Раздался звонок мобильного. Егорыч достал его, приложил к уху и с коротким «вас» передал Николаю.
– Пока младшо́й везет тебя к твоей бабе, слушай, какой расклад. Тебя, молодого, я трогать не буду. И не за что, и не стоит резать курицу, которая должна снести золотое яичко. Соседи твои вообще ни при чем, даже если ты им что-то и рассказал, мне от этого ни холодно, ни жарко. Пусть живут. Теперь, Вера. Она мне как раз нужна. Не перебивай, возбухать потом будешь, что, впрочем, мне тоже без разницы. Так вот, я могу ее оставить на воле до твоего возвращения к нам, а могу задержать как подозреваемую в шпионаже, как пособницу. Хочешь?
– Нет. Откуда ты знаешь, что я могу вернуться?
– Коля, не тупи, я сам, вот тот, молодой, посажу тебя на электричку в следующий вторник.
– Одного?
– Одного, конечно. Вера будет гарантией, что ты все сделаешь правильно. А сделаешь ты вот что. Прямо сейчас ты позвонишь своему юристу, Кириллу, и скажешь, на кого переоформить компанию и всю недвижимость. У тебя там все равно все номиналы, так что справимся без твоего присутствия. Сделаешь как надо, оставлю тебя с твоей красавицей у нее дома под негласным наблюдением, а нет – завтра же закрою всех троих.
– Кого троих?
– Валютчицу Татьяну Симутину, которая прячет дома большие суммы долларов, забыл? Потянет на «вышку», ты удивишься!
– Ах ты, сука!!!
– Эй, товарищ, я могу обидеться. Ты слушай, что дальше. Когда вернешься к нам, мы с тобой сгоняем в Швейцарию. Бают, там есть какой-то номерной счет, какая-то банковская ячейка, которые добрые люди хотят переоформить на мое имя. После нашего возвращения на Родину всем будет спасибо, все будут свободны. И твоя Вера тоже. Кстати, не знаю, как тебе удалось это проникновение в нашу молодость, но, если сможешь, пожалуйста, возвращайся к своей возлюбленной, я возражать не буду. И еще, Коля. Я помню, что ты родом из лихих девяностых, так что за ней я буду присматривать. Ты же не захочешь любоваться фотографией своей любимой, скажем, без уха, или без обоих…
- Сука!!! Да я порву тебя на ленточки!!! – взорвался Николай.
- Спокойно, товарищ, - холодно, но с насмешкой ответил его собеседник. Николай прямо видел торжество и садистское удовольствие на его лице. – Никого ты не порвешь. За тамошним тобой я тоже пригляжу. Деньги деньгами, а здоровье все равно дороже. Не находишь? Да и что ты так нервничаешь? Ты что первый, кого обезжирили? Не ты первый, не ты последний, переживешь. Ведь так?