Выбрать главу

Не раскрыт. Мое последнее сообщение касалось Дж. С. и ДТ. Что тут не так?

Ответ, как ни крути, страшный. Вариантов было три.

1. На линии не Сэл. Сэл раскрыт, и сообщения, подтолкнувшие его к неверному шагу, отправляет кто-то из МНБ.

2. На линии Сэл, но его раскрыли и он работает под контролем новых хозяев.

3. На линии был Сэл, но он не знает, что раскрыт. Кто-то другой отправил дополнительное сообщение, чтобы посмотреть, как отреагирует он, Фицхью.

Ни один из трех вариантов не сулил ничего хорошего. И все же он еще до допроса сумел взять себя в руки и собраться с мыслями. С Тигром его не связывало ничто — ни смерть Энджелы Йейтс, ни гибель Тома Грейнджера. Все руководство операцией осуществлялось через Грейнджера, который умер, а значит, опасаться нечего. Остался только Мило Уивер. Дело закрыто — должно быть закрыто.

Впрочем, на одной самоуверенности далеко не уедешь. Сначала Симмонс застала его врасплох заявлением насчет отца Уивера — почему они сами не выяснили этого раньше? А потом попросила его выйти в коридор.

— Скажите, почему два помощника сенатора Натана Ирвина расспрашивали о вас Тину Уивер? Можете объяснить?

— Что? — Об этом он слышал впервые. — Не понимаю, о чем вы говорите.

Щеки у Джанет Симмонс горели, как будто каждой досталось по пощечине.

— Вы говорили, что ничего не знаете о Романе Угримове. Так?

Фицхью кивнул.

— Следовательно, вы никогда с ним не встречались.

— Конечно не встречались. А что такое?

— Тогда как понимать вот это?

Симмонс позволила ему самому открыть конверт. Он достал три большие фотографии. Китайский ресторан. Снимок сделан широкоугольным фотоаппаратом, направленным на столик у задней стены зала.

— Подождите… минуточку…

— По-моему, вы с Угримовым очень даже хорошо друг друга знаете.

В глазах помутилось — он вспомнил прошлый вечер, незнакомца, принявшего его за кого-то еще. Фицхью моргнул.

— Кто дал вам это?

— Не важно.

— Как это не важно! — Он сорвался на крик. — Вы что, не понимаете? Меня подставили! Снимок сделан прошлым вечером! Этот человек, он обознался, принял меня за другого… сам так сказал. Да, протянул руку, потому что решил, будто я… — Он напряг память. — Вспомнил! Бернар! Этот человек принял меня за какого-то Бернара!

— Есть другие, сделанные в прошлом году в Женеве.

Ее спокойный тон только подчеркивал его истеричный.

И только тогда до него дошло. Это все она. С самого начала — она. Джанет Симмонс и Министерство национальной безопасности нацелились на него. Почему — Фицхью не знал. Может быть, в отместку за Сэла. Все это — ее притворное желание упрятать за решетку Мило Уивера, лицемерное сожаление из-за смерти Грейнджера — было обманом, рассчитанным на то, чтобы отвлечь его от своей главной задачи: свалить и закопать Теренса Альберта Фицхью. Господи, да им наплевать и на Тигра, и на Романа Угримова. Это только приманка. Главное для них — он.

Первая волна шока прошла.

— Что бы там ни напридумывали, это все измышления. Я не знаю Романа Угримова. И в этом деле виновный не я. — Он ткнул пальцем в дверь. — Настоящий виновный — там. И как бы вы, Джанет, ни фальсифицировали доказательства, как бы ни подтасовывали улики, ваши старания ничего не изменят.

Кипя от возмущения, он покинул Центр и по дороге в отель забрел в бар, битком набитый какими-то идиотами туристами. Его напитком всегда был виски, именем которого клялись и отец, и дед, но все эти придурки вокруг глушили пиво, а их женщины потягивали охлажденное вино и хохотали над их глупыми шутками.

Как же так вышло? Почему все покатилось вдруг не туда? В чем он ошибся?

Фицхью попытался отстраниться, взглянуть на ситуацию со стороны, но получалось плохо. Еще со времен работы в Африке он знал, что факты, если расставить их должным образом, можно интерпретировать по-разному. Верна ли его интерпретация? Какая правда скрывается за предъявленными ему уликами, и способен ли он разглядеть ее? Или требуется помощь?

Он засыпал мелочи в автомат и набрал номер, которым всегда пользовался с некоторой опаской и только в крайних случаях. После пятого гудка сенатор Ирвин ответил настороженным «да?».

— Это я, — сказал Фицхью и тут же, вспомнив инструкцию, поправился: — Карлос. Это Карлос.

— Как дела, Карлос?

— Не очень. Моя жена… она, кажется, все знает. Знает о той девушке.

— Я говорил тебе, Карлос, завязывай с этим. Добром дело не кончится.

— Она и о вас прослышала.

Молчание.

— Все будет в порядке, — поторопился заверить Фицхью. — Мне может понадобиться небольшая помощь. Нужно, чтобы меня прикрыли.