Как бы то ни было, в клубе я предпочитал вообще ни с кем не общаться. Расчет шел достаточно честно, наличными, и ежедневно, причем обычно я приносил не менее чем четыреста за смену. Работы в клубе хватало — в таких местах всегда неспокойно. Серьезный инцидент, правда, случился только один раз, неделю назад, когда были задействованы едва ли не все наши ребята. Тогда у компании оказались, помимо кастетов и ножей, пару пистолетов, и нам едва удалось отделаться от них без особых потерь с обоих сторон. Я прекрасно понимал, в какое болото втянулся, но выходить из него следовало осторожно. Резкие движения могли быть расценены как попытки к бегству, а я не хотел иметь врага в лице босса Шейна Сандерсона.
Единственным человеком, с которым я общался здесь чаще всего и почти откровенно, была, как ни странно, Амели. Это она рассказала мне, какие дела творятся в «Потерянном рае», и причину их с Джулесом вражды. Они с мулатом отвечали за распространение наркоты, и никак не могли поделить сферы влияния и рынки сбыта товара. У Амели было преимущество — она имела доступ к телу босса. Джулес ненавидел её, и чувство было взаимным, поскольку, по уверениям девушки, у мулата были свои рычаги давления.
— Почему он не заберет её отсюда? — негромко поинтересовался я, глядя, как на другом конце зала, у стойки, Дэвид поддерживает глупо хихикающую Джил за талию. Блондинка уронила голову ему на грудь, продолжая трястись в истеричном пьяном хохоте.
— Долгая история, русский, — Амели подтянулась на руках, забираясь на сцену, и уселась там прямо на полу, свесив ноги вниз.
— Эй, детка, станцуй для нас! — тотчас раздались крики от столика, и я мгновенно напрягся. — Покажи нам, что у тебя под этим!
Крупный негр перегнулся через спинку стула, положив огромную лапу на бедро Амели. Длинные пальцы коснулись края короткой юбки, дернув её в сторону.
— Отвали, — посоветовала та, скидывая с себя его руку.
— О, так ты занята? — к нам обернулось уже трое парней, и я начал закипать. Там, где была Амели, всегда возникали конфликты. — Твой дружок не будет против? — негр снова потянулся к девушке, и Амели закинула ногу на ногу, избегая контакта. — Он поделится, верно говорю, белый брат?
Я ответил на его взгляд и медленно покачал головой.
— Какого хрена молчишь?! Я с тобой говорю, мать твою! — негр резко поднялся, перевернув стул, и схватил за руку соскочившую со сцены Амели. — Поделишься своей шлюхой?
Амели резко вывернулась, ткнув локтем ему под ребра, и выверенным движением скользнула мне за спину. Я мысленно выругался.
— Сядь, — решил поиграть миротворца я. Парни наверняка уже заметили намечающийся конфликт, и негру с его парнями не поздоровится — нас всё-таки больше. — Мы не хотим неприятностей, верно? Через два часа клуб закрывается, наслаждайтесь своим временем.
Наверное, моё нечеловеческое спокойствие возымело действие. Чернокожий посетитель посопел, потоптался на месте, затем широко ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу.
— О'кей, белый брат. Ты победил.
Я изобразил вялую ухмылку в ответ и, развернувшись, оттащил Амели в сторону. От буйной компании нас теперь отделяло три столика. Краем глаза я увидел довольный взгляд Дэвида. Я ему определенно нравился: в отличие от остальных, меня было очень сложно развести на драку. Я всегда предпочитал договориться мирно, даже если ради этого требовалось идти на какие-то уступки.
— Я устал от тебя, Амели, — без всякой мысли выдал я, опускаясь на стул. Девушка хмыкнула, усаживаясь напротив, и накрутила синюю прядь на палец.
— Но ты до сих пор со мной дружишь, — пожала она плечами.
Какая, к черту, дружба, подумалось мне. Просто мне надо с кем-то общаться, иначе я сойду с ума.
— Тебе нужно выпить, — в который раз посоветовала Амели. — Жалко на тебя смотреть.
«А мне на вас», — без всяких эмоций подумал я, посмотрев в сторону Джил. Дэвид явно мучился с ней — начальник охраны пил меньше — но почему-то не мог увести её отсюда.
— Ты бы ещё наркоту предложила.
— Наркота денег стоит, — хмыкнула синеволосая. — Я помню, что ты говорил. Ты не пьешь, не куришь, не колешься, скучный ботаник с во-о-от такими тараками в голове. С нашими девочками я тебя не видела, с мальчиками тоже. Ты ненормальный, русский.
— Ага, — слегка удивился я. — То есть если начну гулять с мальчиками — это будет нормально?
— Ну да, — в свою очередь удивилась Амели. — По крайней мере, мы будем знать, к какой группе тебя отнести. Ты… будто не с нами, русский. Пока ты новичок, такое прощают, но потом тебе нужно будет определяться.
— Я уеду домой.
— Ну да, дом, милый дом… — протянула девушка, подпирая подбородок ладонью. — Знаешь, я понимаю, что ты ненормальный придурок, который ходит сам по себе. Тебя никто не трогает, потому что ты можешь дать сдачи, но при первой же возможности тебя либо задавят, либо завербуют. Но… я почему-то завидую тебе, русский.
— Почему?
— Наверное, из-за дома, о котором ты так часто говоришь. — Амели отвернулась, глядя на подругу. Дэвид поддерживал Джил, помогая ей спуститься со стула. — Почти у всех нас был дом. Ни я, ни Джил в детстве не мечтали о том, чтобы стать шлюхами. Так получилось. Угадай, сколько ей лет?
Я посмотрел на залитое неоновым светом лицо блондинки и не смог ответить. Глупое выражение, какое встречается только у детей лет пяти, приоткрытые распухшие губы, потекшие краски косметики, начинающие пробиваться морщины… и мертвые волосы, убитые перекисью.
— Двадцать. В пятнадцать лет она убежала из дома вместе с заезжим байкером. Мать её не искала, к тому времени уже почти сгорела от алкоголя, отец ушел много лет назад с каким-то смазливым пареньком, и Джил с тех пор о нем не слышала. Байкер увез нашу Джил в притон, где её насиловали его друзья. Через неделю ей удалось бежать, и на трассе её подобрал дальнобойщик. С ним ей тоже пришлось переспать, чтобы доехать до большого города Нью-Йорка. Обращаться в полицию она не стала, её байкер был копом, и она боялась встретиться с ним. Она прожила на улице неделю, прежде чем её нашла я. Я привела её к себе в комнату, дала работу. Дома её не ждали, и ей было нечего терять. Правда, первому клиенту пришлось брать её едва ли не силой. Она боялась поначалу, но потом сломалась. Вместе мы неплохо зарабатывали, нам было легче отбиваться от ублюдков и платить за жилье. Помогала марихуана, наш сутенер продавал её нам почти даром. — Амели рассказывала чужую историю таким будничным тоном, что мне стало страшно. Сон пропал напрочь, я почти чувствовал, как по коже пробегает мороз. Мне казалось, такое не переживают… — Как-то наша Джил забеременела, и ему пришлось поколотить её, чтобы она избавилась от ублюдка. После выкидыша Джил какое-то время не могла принимать клиентов. У нас возникли проблемы с сутенером, и мы бежали в Чикаго. Здесь я подняла старые связи и пристроила нас в этот клуб официантками.
Я молчал, расширившимися глазами глядя на Амели.
— Я немного поумнела со времен улицы, и теперь спала только с теми, кто был нам нужен. Спустя время мистер Сандерсон повысил меня. Теперь я делю место с Джулесом, и мулату это не нравится.
— А Джил? — хрипло спросил я.
— О, Джил тоже неплохо устроилась. Её взял под крыло Дэвид, и если бы она не была собственностью Сандерсона, кто знает, может, мы бы сейчас лицезрели долбанную счастливую семью.
— Как это… собственность?
— Просто. Есть много способов забрать у человека свободу в этой гребанной свободной стране, русский. — Амели поднялась, и я последовал её примеру. — Забей. Просто сегодня мне захотелось выговориться. Давно я так ни с кем не трепалась, как с тобой. Чао, бэйби, — Амели погладила меня по плечу и пружинящей походкой направилась к стойке, у которой уже ожидал её Дэвид. Начальник охраны, видимо, сдавал ей Джил с рук на руки.