— Олег, — теплая, мягкая ладонь Джино легла поверх моей руки, — расслабься. У тебя всё будет хорошо. Человек с таким взглядом всё выдержит. Я просто помогу тебе не стать на ту же скользкую дорожку, по которой пошел когда-то я сам. Я сам так захотел, бамбино, ты здесь ни при чем. Просто… мне всегда не хватало в этой жизни одной вещи, Олег. И я готов заплатить за неё свою цену.
Так получилось, что в этот момент я поднял глаза, и наши взгляды пересеклись. Я понял его слишком хорошо, чтобы суметь откреститься. «У вас будет семья, мистер Вителли. Я буду вашей семьей!», — хотелось крикнуть мне, но я смог только выдавить короткое «спасибо».
Джино убрал руку, и отодвинулся от стола.
— Пора спать, — распорядился он — Завтра будет долгий день.
Глава 7
Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся.
Я не находил себе места накануне, но всё равно умудрился проспать самое важное. Вителли уехал до того, как я проснулся. О завтраке я и не думал: мне кусок в горло не лез, поэтому, кое-как проглотив теплый чай, я уселся перед телефоном.
По словам Джино, исключительно ради моей безопасности, со мной остались четверо надежных парней, следить за порядком в доме. Я сказал, что это смешно. Джино сказал, что лучше вначале смеяться, чем потом плакать.
Ожидание — самая противная вещь на свете. Когда уже не здесь, но ещё и не там. Я бродил по дому, не находя себе места, избегая взглядов охранников, которых видел впервые, и наконец, устав ходить по кругу, уселся на той самой веранде, где слушал рассказ Вителли про старую Америку. Какое-то время я сидел один: Нику дозвониться не мог, русский не брал трубку, а кроме общения с Ремизовым, у меня в последнее время не было других занятий.
— Можно?
— Конечно, — не сразу среагировал я.
Мужчина в темной рубашке уселся рядом, доставая из кармана сигарету. Я покосился на него. На вид ему было около сорока; зачесанные назад темные волосы придавали ему вид одновременно элегантный и опасный. У него оказалось одно из тех лиц, которые сохраняют свою красоту до глубокой старости, когда только глаза выдают возраст.
— Ты Олег, — утвердительно произнес он, щелкая зажигалкой.
— А ты? — поинтересовался я, разглядывая собеседника. Тот чуть поморщился, выдыхая дым, и отложил сигарету в пепельницу.
— Джон.
— Ты здесь за главного?
— На следующие несколько часов — да. Куришь?
— Нет.
— Почему?
Я пожал плечами, помолчал. С одной стороны, я был рад компании, тем более, мужчина казался непосредственным собеседником, легко завязавшим разговор, но с другой — собственные мысли мешали говорить.
— Я не умею.
— Учиться никогда поздно, — усмехнулся Джон. — Я начал курить в тридцать пять.
— Зачем? — искренне удивился я.
— Моя жена ушла, и я решил, что с режимом покончено. Теперь я могу пить, курить и… всё остальное.
— С режимом? — переспросил я.
— Да. — Он поймал мой вопросительный взгляд и спокойно пояснил, — у нас не могло быть детей. Мы испробовали всё, что только можно. Это из-за меня, — Джон дернул плечом. — Бесплодие. Эмма меня любила, но она хотела ребёнка. Она ушла к тому, кто смог ей его дать.
— И… как ты теперь? — осторожно поинтересовался я.
— Теперь я могу пить и курить.
— Нравится?
— Нет, — ответил Джон. — Но я так и не смог придумать ничего лучше.
Я не нашел, что сказать, и вместо этого принялся искоса разглядывать собеседника. Такие, как он, не делают тайну из своего прошлого, но что-то заставляет думать, что они не договаривают ещё больше, чем говорят.
— Я тебя раньше не видел, — снова заговорил Джон. — Откуда знаешь Вителли?
Я неопределенно пожал плечами.
— Случайное знакомство.
— Ни хрена себе, — вполне резонно высказался он. — Ты случайных знакомств с кем-нибудь вроде Буша не имеешь?
— Нет, — после трехсекундного молчания решил я. — А ты? Почему он доверяет тебе охрану своего дома?
— Не дома, — поправил меня Джон. — Тебя. Мне приходилось общаться с Джанфранко. Джино меня хорошо знает.
— И доверяет?
— Я не выдаю чужих секретов, — усмехнулся начальник охраны. — Просто делаю свою работу и жду.
— Ждешь? — внезапно заинтересовался я. Болтать со случайным знакомым оказалось всё-таки лучше, чем в одиночку переваривать собственные мысли. — Чего?
— Перемен, — усмехнулся Джон. — Мой товарищ хотел назвать сына в мою честь — я когда-то спас ему жизнь. Но у него родилась дочь. Теперь мне осталось дождаться, когда у него родится сын.
— Так сильно хочешь, чтобы тебя помнили?
— Я не тщеславен, — усмехнулся мужчина. — Я знаю, что умру неожиданно, так всегда случается. Хочется… чтобы она слышала моё имя, встречаясь с нашими старыми друзьями.
— Ты всё ещё её любишь.
— Любил.
— Любишь.
Мы переглянулись и улыбнулись почти одновременно.
— А ты прикольный малый, — усмехнувшись, сказал Джон. — Теперь я лучше понимаю Топора.
Неожиданный собеседник мне понравился. Я даже задумался, чем могу ему помочь. Назвать сына в его честь? Джон… это по-нашему как — Иван? Я едва не расхохотался. Иван Грозный! Будь я на месте своего потенциального сына, я бы себя убил. Мне-то что, а вот ему с таким именем жить…
У Джона сработала рация, прикрепленная к поясу, и мужчина тут же вышел.
Я подождал немного, прислушался, и понял, что не ошибся: со стороны двора доносился звук работающего мотора. На какой-то миг мне показалось, что вернулся Вителли, и я поспешил обогнуть дом, чтобы увидеть ворота.
Закрыть ворота мешал чужой джип на подъездной дорожке. Водителя я узнал, и не могу сказать, что обрадовался. Если Джино прислал Сэма для поддержки, то он не угодил ни мне, ни Джону.
— Какого дьявола? — услышал я голос Джона. — Убери машину.
Осторожно высунувшись из-за угла, я увидел их. Джон стоял напротив Сэма, на верхней ступеньке крыльца. Один из парней Джино вышел следом за ним, и стоял чуть поодаль.
— Я ненадолго, — услышал я ответ Сэма. — Вителли сказал, у него изменения в плане. Спрут должен увидеть русского. Тебе придется отвезти его в город.
Джон задумался, а я почувствовал, как по спине ползет предательский холодок. Значит, план провалился?
— Мне он не звонил.
Сэм пожал плечами.
— Не слишком удачная мысль, если знать, что затеял Топор. Дай мне поговорить с Олегом, Джон.
Я поспешил скрыться за углом дома. Я надеялся, что Джон избавит меня от разговора с Сэмом — в прошлый раз мы не слишком удачно закончили выяснение отношений.
— Только в моем присутствии.
— О'кей, — согласился Сэм. — И набери Вителли. Он хотел, чтобы вы состыковались, прежде чем ты поедешь в город.
Я поспешно отлепился от стены, вошел в дом и поднялся на второй этаж: не хотелось показывать, что я был внизу и слышал их разговор. Сверху я видел, как Джон с Сэмом вошли в дом. Джон на ходу набирал номер на мобильном. Я осторожно отодвинулся к стене.
Я ожидал, что Джон окликнет меня, как только пересечет порог, но услышал совсем другой звук. Если бы в доме не стояла такая тишина, я бы мог легко его спутать со звуком захлопнувшейся двери.
Но я уже слышал, как стреляет пистолет с глушителем.
Сердце бешено забилось в груди, когда я подкрался к лестнице, и осторожно выглянул через перила.
Джон лежал у нижней ступеньки, лицом вниз, в луже темной, почти черной крови, растекавшейся под головой.
Меня прошиб ледяной пот. Сволочь, как же так… как же так…
Я заметил движение на ступенях, и отпрянул от лестницы. У меня оставалось секунды две — я метнулся обратно на балкон, перебрался через перила, и спрыгнул вниз. Ещё в полете я услышал сухой треск у ворот, и сдавленные крики. Не теряя времени, я перекатился к стене и выглянул во двор.
В доме оставался ещё один охранник — я слышал, как Джон приказал ему находиться в гостиной. Я надеялся, что он задержит Сэма, пока я…