– Бывает.
– Жена у меня угорела в бане. Моя вина: проморгал – выпил излишне…
– Да… Так тоже бывает.
– Если не спешите, то можно днем потрапезничать! Оставайтесь до вечернего автобуса. Есть отличный самогон, мы его текилой называем, у нас соседка кактусы разводит на подоконнике, мы их понемногу добавляем, сала друзья прислали шмат, обратно ушица… Соглашайтесь! Бабам нашим про пушнину расскажете… Но не купят.
– Не смогу – очень спешу!..
– Ясно… – загрустил дядечка. – Ясно, оттого и прекрасно!
На противоположной стороне остановился, скрипнув тормозами, «КамАЗ», из которого вылезла взъерошенная голова молодого шофера.
– Семен Изральевич! – крикнул он. – Канторович!
– Что, Василий? – отозвался криком дядечка.
– Вы Дину Яковлевну дождитесь, пожалуйста. У нее давление, просила, чтобы в храм помогли дойти!.. И Маринку Юдину – она очки потеряла!
– Дождусь, Василий, не сомневайся!
Дядечка, перекрикиваясь с шофером, не видел, что происходило с лицом приезжего мужчины в черной шляпе. Глаза его выкатились, а лицо перекосило, словно от инсульта.
– Вы что… Вы еврей?! – закашлявшись спросил приезжий.
– Да, а что?
– А в какой вы храм едете? Храма давно нет!
– Как нет? В трех остановках отсюда. Храм Успения Пресвятой Богородицы!
– Вы что, крещеный?
– С рождения.
Лицо приезжего мужчины отображало нечеловеческие муки.
– Да-да, – он что-то соображал. – Юдино… Так по-немецки евреев называли – юдейн…
– Что вы говорите?
– Я тоже еврей, вот ведь штука.
– Вы же говорили, что армянин, – не понял Семен Изральевич. – Гайка… То есть Гайк.
– По рождению армянин, а по вере еврей… Гиюр прошел тридцать лет назад. Меня равом Йонатаном в Бердичеве зовут…
– Так давайте с нами в храм!
– А вам мама или там бабушка ничего не рассказывали?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, про Тору…
– Не понял…
– Ничего-ничего… Это неправильный вопрос! А в гости вы к нам лучше приезжайте, – пригласил незнакомец. – Двенадцатым будете… Во Всеславский, там где часть военная…
– Если вы десятый, то кто ж одиннадцатый? – не понимал лысый дядечка Канторович.
– Всевышний… Шхина, надеюсь…
– Ебнутый, – подумал житель Юдино. – Сразу не понравился, и одет чудно! – Попадись армяшка ему нажравшемуся – по ебалу бы надавал, в здоровенный нос бы кулаком!
В какие-то десять минут на остановке собрался десяток местных, и Канторович, плюнув на неместного, поторопился помочь Дине Яковлевне, пожилой полной женщине с золотым крестиком в декольте на морщинистой коже.
– Ой, я не могу! – причитала она. – Ой, удар на голове случится! Азохен вей!
Поселковые громко обсуждали всякие местные новости, старухи и молодые возмущались, что в бане женский день на понедельник перенесли, тогда как у мужиков их целых три! А чего им там мыть?!. Поселковые выразили надежду, что батюшка Иосиф не нажрался накануне воскресенья, а то на проповеди наебнется с амвона, а кто-то всех удивил, сказав, что у Мишки Коэна вылупился цыпленок с двумя головами. Все перекрестились, но не поверили. Мишка всегда с припиздью был…
Подошел автобус, и все дружно зашли в него. Чужак в черной шляпе предпочел остаться возле задних дверей и до третьей остановки, «Храм», думал о том, что и впрямь чудны дела твои, Господи… А еще он подумал о том, что поперся в такую дремучую даль вместо райского города Эйлата и теплого моря родины, дабы исполнить мицву, стать десятым, чтобы евреи могли помолиться… А в тридцати километрах – целый поселок крикливых евреев… И у них, оказывается, есть Храм.
Пельмени
Александр Иванович Верещагин был очень успешным, даже чрезвычайно успешным бизнесменом. Ему принадлежало в России двадцать три процента производства всех изоляторов для линий ЛЭП, и он тесно дружил с РАО ЕС. Он не разбогател в одночасье, начинал, как многие в девяностые, с торговли всем, чем угодно, во всем себе отказывал, откладывая средства на более серьезный бизнес. От бандитов Саня Перец, прозванный так за черные волосы, успешно отбивался собственной дерзостью и отвагой.
Потихоньку-полегоньку он нащупал бизнес покрупнее, выяснив на собственном опыте, что электричества в стране ой как не хватает. И тогда Саня протоптал себе дорожку в администрацию Истринского района, где подружился с профильным замом главы, ведающим энергетическими ресурсами. Тогда в Подмосковье только начинали строиться новые русские богачи, и Саня перепродавал им электрические мощности втридорога, на чем серьезно поднялся. По случаю, там же на районе, купил морально устаревший завод по производству фаянсовых изоляторов, вложился в него и наладил производство более современных изоляционных систем. Теперь он продавал технические условия плюс электричество и сам приводил линии к клиенту, сбывая попутно собственные изоляторы.