Здесь подоспели пельмени. Их вынесла на подносе худая, плоская, как селедка, Катька с маленькими красными глазками.
– Пельмешки! – заулыбался Александр Иванович, понюхав пар, исходящий из тарелок. – Пустые тридцать пять копеек в восьмидесятом стоили!
– Во память! – удивился Вовчик.
– Катька, накатишь французской водки? – предложила Мальвина.
– Нее, – отказалась разносчица. – Что для француза водка, то для русских игристое. Французская водка для пидоров!
– Вот-вот! Катька знает! – подтвердила Мальвина. – Щас нашу довезут!
– Тогда выпью!
– Ты давай тащи майонеза побольше, сметаны в тарелку глубокую налей, масла горячего. Короче, тащи все, что есть! Огурцы, помидоры!
– А со сметаной тридцать шесть стоили! – вспомнил Вовчик.
– Нет, – возразил Александр Иванович. – Это с маслом тридцать шесть, а со сметаной – тридцать семь!
– Ладно, – согласилась Мальвина. – Пока везут, плесни французской!
Олигарх кивнул Вовчику, и тот с радостью взял на себя роль разливающего.
Здесь примчалась Катька с заправками, и Александр Иванович, макнув пельмень в майонез, осторожно, с помощью алюминиевой вилки, донес его до рта, положил на язык – и чуть не заплакал от счастья встречи со старым вкусом детства:
– О боже!!!
– А?! Как они, наши «Останкинские»? – заглянул в глаза олигарху Вовчик. – Это тебе, Саня, не ресторан «Пушкин» – хуюшкин! Это наша, бляха-муха, пельменная! Молодец, Мальвинка, не утеряла поварского навыка!
– Это Катька варила, – уточнила женщина, у которой сквозь пудру начал пробиваться водочный румянец.
– А кто рецептуру сохранил?
– Уважуха! – присоединился к похвалам Александр Иванович. – Как в восьмидесятые! – Быстро проглотил еще с десяток пельменей и нечаянно рыгнул, отчего Вовчик захихикал, да и сам Александр Иванович разулыбался. – Господи, как же хорошо!.. А при Горбачеве появился еще соус «Краснодарский», красный, типа советский кетчуп, с ним одинарная стоила тридцать восемь!
– Ты, блин, лучше меня помнишь! – хлопнула увесистой ладонью по плечу олигарха Мальвина. – И вправду «Краснодарский» соус в бутылках был!
Здесь в запертую дверь интеллигентно постучались, и весь стол дружно пролаял:
– Закрыто!!!
А из-за двери голос:
– Это мы, Александр Иванович! Водку привезли!
– Свои! – успокоил Верещагин и сам отпер дверь, в которую внесли несколько коробок с едой и ящик водки. Женщины придвинули пустые столы, чтобы хватило для закуски места. А в коробках имелось. И грибочки маринованные, и салатики весовые с крабом и лососем, колбаска с жирком, сала шмат, корнишоны в маринаде, курица гриль, селедка, уже разделанная, с картошечкой вареной и пять пачек таблеток «Эссенциале форте». – Для печени незаменимо! – пояснил хозяин поляны.
Открыли первую «Базарвокзал» и налили по полстакана, чтобы хорошо стало.
– Тебя как по батюшке? – поинтересовалась Мальвина.
– Иваныч…
– Так вот, Иваныч, спасибо от нашего дружного коллектива за прекрасно начатый вечер!
– Еще двух нет! – захихикал мужичонка.
– А ну цыц!!! Если сидим за столом, да с такой закуской, с людьми – значит, вечер!
Худая Катька крепко сжимала костлявой рукой стакан и почти влюбленно смотрела на олигарха.
– Ага! – поддержала она начальницу.
– Тогда ура! – согласился Вовчик, и компания, звонко чокнувшись, отправила содержимое стаканов в свои утробы.
Александр Иванович выпучил глаза от неожиданного вкуса, похожего на ацетон, но тут жидкость упала в желудок и мгновенно всосалась в кровь, так что тело в мгновение расслабилось и в душе стало горячо.
– Ну что, Саня, – лыбился Вовчик. – Вштырило?
– Оххххх, блин! – подтвердил олигарх. – Мозг аж в черепушке перевернуло!
– Тебе ж говорили! – кивнула Мальвина с набитым колбасой и салатом ртом. – А ты – французская!
– Охуеть – не встать! – выразила свое духовное состояние Катька-селедка, и за столом пошел, разгоняясь, незначащий разговорчик, как водится в выпивающей компании единомышленников. Александр Иванович налегал на пельмени, и обильная отрыжка уже казалась обычным явлением. – А банка сгущенки стоила пятьдесят пять копеек! – неожиданно сказал он.
– Во! – отозвалась Катька. – И я помню! – И словно страус на длинных костлявых ногах помчалась на кухню варить новую порцию пельменей.
– Вот, Иваныч, у тебя память! – похвалила Мальвина, пока Вовчик разливал. – А хлеб скока стоил?
– Не! – запротестовал Вовчик. – Сначала выпьем, нолито!
Выпили, закусили, Вовчик куснул от целого хлебного батона, за что получил от хозяйки пельменной оглушительную затрещину.