— Джим!
Парень откинул назад голову, и я узнала приятеля Нила из паба «Звезда», того, который на спор съел стеклянный стакан. Он улыбнулся нам. Я не знала, помнит ли он меня. Мери подошла к нему, остановив его взмахом руки.
— Я думала, ты в Испании.
— Не-а, — протянул он, глядя в сторону. — Я не смог поехать.
— Почему?
— Не удалось взять отгулы на работе. Сначала я хотел просто прогулять, но потом получилось, что мне объявили выговор.
— Из-за чего?
Джим продолжал смотреть в сторону. На его крысиных усиках выступила полоска прозрачной влаги. Мэри повторила свой вопрос.
Он откашлялся.
— Моя начальница вызвала меня в свой кабинет и стала меня пилить. До нее, мол, дошли слухи о том, что я перед работой выпиваю и принимаю «колеса». В то утро я и вправду принял кое-что и по моим глазам это было видно. — Он покачал головой. — Но ей я сказал, что все это ерунда. Тут она разозлилась. «Тогда, Джим, как, по-твоему, ты отработал в этом месяце?» Ну я и говорю: «Сначала вы поставили на Лаки Леди семь к одному, но она не пришла первой. Потом вы сделали ставку на Мэриз Бой Чайлд одиннадцать к одному, и случилось то же. А Манки Мэджик вообще неудачник. Поэтому, мисс, вы должны мне две дюжины яиц.
Я рассмеялась. Джим повернулся ко мне и молча стал меня рассматривать. Может, пытался вспомнить. Вдруг его лицо исказила гримаса боли.
— У меня так болят зубы, Мэри. Если я раздобуду клещи, ты мне вытащишь их?
— Не думаю, что это хорошая идея, Джим.
— Почему нет? Я могу вставить новые. Один парень на работе влетел в ветровое стекло, и ему вставили новые зубы.
Он с надеждой посмотрел на Мэри. Но, когда понял, что уговорить ее не удастся, пожал плечами и протиснулся между нами.
— Ну тогда пока.
Я не удержалась от смеха. Джим вдруг остановился и, повернувшись ко мне, низко склонился к самому моему лицу. Меня затошнило от его дыхания.
— Ты что, деревянная?
Я не ответила.
— Я задал простой вопрос. Или да, или нет. Если нет, тогда ладно, а если да… — тут он достал фиолетовую зажигалку, — тогда я тебя подожгу.
Он чиркнул кремнем и поднес пламя прямо мне под нос. Я была уверена, что он обожжет меня, если я ничего не скажу, но слова не шли у меня с языка.
— Нет, — вмешалась Мэри. — Она не деревянная.
Джим кивнул.
— Тогда все нормально.
Он положил зажигалку в карман и ушел.
Мэри велела мне сесть, а сама пошла за выпивкой. Меня трясло от нелепой выходки Джима. Я то и дело трогала свой нос, все еще ощущая под ним тепло от пламени. Я представила себе кончик носа обгоревшим до черноты и подумала о Пиноккио. Может, выходка Джима была воспоминанием о деревянной кукле? И тут я разозлилась на себя за то, что пытаюсь найти рациональное объяснение агрессивному выпаду какого-то придурка. Мэри поставила передо мной бокал с «Тиа Мария».
— Двойная порция. Чтобы избавиться от шока.
— Спасибо.
— Извини. Мне не следовало окликать его.
— Ты не виновата.
— Может быть, но все равно мне неприятно, что так получилось.
Она отвела глаза. Я разглядывала ее напряженное лицо, недоумевая, почему она чувствует себя виноватой. Потом вспомнила, как во время нашей прогулки по пирсу она рассказывала мне о своей новой теории подбора сексуальных партнеров.
— Мэри, Джим ведь не один из твоих «неподходящих» партнеров?
Она вздохнула.
— Я с ним не спала.
— Тогда в чем дело?
— Помнишь, когда мы ехали в Кливдон, я рассказывала о том, как попала на вечеринку в Бат с двумя парнями?
— Которая превратилась в оргию, и поэтому ты ушла.
— Сара, — сказала она, всхлипывая. — Я не ушла. И одним из парней был Джим.
Я погладила ее по руке.
— Успокойся.
— Мне было так противно! Я думала, что больше никогда не смогу лечь ни с одним парнем. Именно поэтому я легла в одну постель с тобой, а не с Беном.
Она совсем расплакалась, и мне было неудобно оттого, что она так громко всхлипывает. Я потягивала свой напиток, надеясь на то, что музыка звучит достаточно громко, чтобы никто не слышал. Мэри смотрела на меня сквозь слезы, которые катились по ее щекам. Казалось, она предлагает мне разделить ее горе. Я опять дотронулась до ее руки, жалея, что не умею как следует утешать.