Глава 204
Наших бьют!
Константин Сенцов, корчась, кувыркался через голову, будто бы, катился вниз по каменистому склону высокой горы, стукаясь о камни, кочки, бугры, кусты…
ХРЯСЬ! — Сенцов, словно, в пропасть свалился, больно треснувшись спиной и затылком о её ровное, отполированное дно.
— Ай… — Константин заныл от боли, пытаясь схватиться сумасшедшими руками сразу за все синяки, которые набил, стукаясь…
Над его головой вдруг загремели голоса, и болящий разум Константина различил какой-то глупый разговор:
— Слушай, Бисмарк, знаешь, как я один раз леща на жвачку поймал? — прогрохотал один голос — громовой, стальной, как у боевого робота.
— Та, никак! — огрызнулся второй голос — такой же громовой и стальной, только другой немножко… — Давай, Красный, за работу! — добавил этот голос, фыркнув.
— Старлей приехал! — третий голос взорвался прямо над Сенцовым, как раскат близкой грозы, и Константин опять заныл, съёжившись от страшного шума.
— Та, очнись ты! — заревел четвёртый голос, и что-то больно стукнуло в бок, как ботинком пнули.
— Ой… — Сенцов заныл в третий раз, после чего на его башку вывернули ушат воды…
— Чёрт! — Константин подпрыгнул, стряхивая с себя воду… которой оказалось всего пару капель… Красный стоял над ним с брызгалкой, из которой, обычно, обрызгивают одежду при глажке, насмешливо таращился и запихивал внутрь себя смешки.
— Тебя, брат, опять колбасило, и я тебя побрызгал! — весело сообщил он, выпятив брызгалку к сенцовскому носу.
— Я понял! — угрюмо отмахнулся Константин и приземлился в кресло, потому что шаткие ноги его плоховато держали. Синяки болели — это Траурихлиген набил ему синяки, потому что в коридоре переброса не обо что ударяться.
— Классно я тебя спас! — радовался Репейник за широкими спинами Красного, Бисмарка и Звонящей, которые обступили Сенцова таким плотным кольцом, что тот даже дышал с трудом.
— Ребята! — вспрыгнул вдруг Сенцов, вспомнив про того бедного студентика, который случайно попал в услужение к Траурихлигену. — Парень этот где?
— Ты, брат, присядь, — Репейник протолкался вперёд и протянул Сенцову чашку с чем-то горячим.
Сенцов по инеции взял, обнаружил кофе и выпил залпом.
— Ай, блин! — Константин едва не выплюнул всё, что выпил, потому что Репейник подсунул ему «оповский» кофе — адски крепкий, противно переполненный сахаром, аж на зубах хрустел его сахар…
— Чтобы не капустился! — хохотнул Репейник, присаживаясь около Сенцова. — Студент в бессбойном боксе! — сообщил он, а Сенцов обозлился и зарычал:
— Что, будешь мариновать его, как Новикова и мою Катю??
— Та, сядь ты! — Репейник отпихнул от себя беснующегося Сенцова, но с дивана не встал. — Я с него следы сниму — потом — зашибу вышибалкой и отправлю восвояси! Только с туристом надо разобраться — и поедет он в свою общагу!
— Потом — это когда? — после проброса Константин был сам не свой и упёрся рогом в студента вместо того, чтобы приходить в себя и работать.
— Когда мы с Красным вырубим туриста! — громко заявил Бисмарк, пихнув Красного локтем в бок. — Давай, Красный, говори — работать пора!
— Ну, ладно… — прокряхтел Красный, который не особо горел желанием работать. В Лас-Вегасе лучше — веселее и относительно безопаснее!
— Братва! — громко заявил он, поднявшись с дивана. — У нас с Бисмарком есть план!
— Ага! — подтвердил Бисмарк, тоже приблизившись — наверное, чтобы Красный не отказался от плана и не сбежал от работы.
— И что вы сделаете? — скептически хмыкнула Звонящая, зная, что в арсенале опа вряд ли найдётся оружие, которе потягается с «брахмаширасом». — Засунете картошку в его выхлопную трубу??
— Не смешно! — буркнул Красный. — У нас действительно, есть план!
— Дай бог… — вздохнула Звонящая.
— Шеф санкционировал! — хвастливо заявил Красный. — Кстати, мы будем шефу напрямую докладывать! Давай, Бисмарк, выдвигаемся!
— Окей! — с готовностью согласился Бисмарк, и они с Красным проворно выпрыгнули из кают-компании в коридор и побежали к стоянке бегом, топоча берцами.
— Я за вами наблюдать буду! — рявкнула им в след Звонящая, взяла пульт управления большим экраном, нажала кнопку, и Сенцов увидел на нём товарищей, как те сабятся в игрек-тачку и улетают с Базы… Константин почувствал за товарищей страх: оружие Траурихлигена ужасно, стирает в порошок самолёты и танки, а они в обычной игрек-тачке полетели…
— Шеф, мы на месте! — сообщил по рации Бисмарк, видя под днищем игрек-тачки пыльные клубы, груды битых камней и дьявольскую восьминогую машину, которая, сверкая на солнце, пёрла сквозь всё это и разрушала дальше.