====== Глава 166. Полипроброс. ======
Под ногами вздрогнул пол, а потом – белые стены флип-отсека превратились в бесконечную череду сырых древесных стволов, покрытых широкими листьями, а яркий свет померк и превратился в мглистую сень. ХЛЮП! – хлюпнуло под башмаками, потому что Сенцов попал ногами в грязь, а лицо ощутило недоброе дыхание чуждого нехронального ветра. Ветер принёс запах палёного и какие-то хлопки, Константин вздрогнул и судорожно огляделся по сторонам. Кусты, деревья, листья... Природа встретила взгляд человека хладным безмолвием, и Константин Сенцов испугался: кажется, он оказался тут один.. -Ребята!! – заорал Сенцов в идиотском и неистовом порыве. – Ре!.. -Чего горланишь? – осведомились слева, и Константин вздрогнул, едва не повалившись назад. -Тихо нужно, – сказал тот же голос, Константин рывком обернулся и увидел Красного у себя за спиной. – А то тут фрицев – две тонны! – сказав так, Красный выдвинулся из-за куста, в котором сидел и приблизился к Константину. – Видишь, Старлей: проброс неточный! – сказал он, хлопая ладонями по листьям. -Ага, трансхрон апгрейдить надо! – возник из неизвестности Бисмарк. – Траурихлиген апгрейдил и – квас! А мы? Репейник всё соплю гоняет, как кисель! -Да неужели Репейник тупее Траурихлигена? – удивился Красный, расхаживая взад-вперёд мимо Сенцова. -Да не, Репейник – ленивый, как тысяча чертей! – фыркнула Звонящая, выходя из-за толстого ствола. – Говорит: сделаю, сделаю! А сам – пиво пить ползёт! Константину сделалось легче, когда он увидел товарищей: слава богу, что их не раскидало за тридевять земель друг от друга. Пускай, Красный с Бисмарком обсуждают Репейника, машут ручкой и хихикают – главное, что они тут, рядом и защитят Сенцова в любой момент... -Всё, братва, некогда тупить! – Звонящая рассеяла возникшее было замешательство и достала электронный компас-навигатор. – Нам туда! – заявила она, глянув на жидкокристаллический экран. – Еленовские Карьеры, ныне – Докучаевск! Сказав так, она невозмутимо двинулась в ту сторону, куда показала. Сенцов не видел там ничего, кроме стволов, но знал, что компас Звонящей – класса “Игрек”, а класс “Игрек” никогда не ошибается. -И, Старлей! – добавила она, обернувшись к Константину. – Мы втроём проберёмся в Докучаевск за Катей. А ты – отправишься к Траурихлигену на его “Весёлую поляну” и задержишь его, пока мы не справимся. Понятно? Сенцов хотел на “Весёлую поляну” ещё меньше, чем в оповский игрек-генератор. Он даже попятился, услыхав такой приказ... -И чья это идея? – возмутился Сенцов, отмахиваясь от мокрых веток и кусачих назойливых мошек. – Баран бы лучше придумал! -Чш! – за спиною внезапно встал Бисмарк, ухватил Сенцова за плечо и зажал ему ладонью рот. – Не ори – тут все всё слышат! -М-мм... – мукнул Сенцов, силясь сказать “Отпусти”. -Старлей, эта идея – моя! – шёпотом заявила Звонящая и тут же нырнула в куст. – Прячьтесь! – шепнула она, а то попадёмся! Прижатый Бисмарком, Константин лежал в кусту и видел, как мимо его носа движутся ноги, вставленные в тяжёлые грязные сапоги, слышал, как они хлюпают по раскисшей грязи и понимал, что это – немецкий патруль. Они прочёсывают лес – кого-то ищут, и автоматы их наставлены вперёд, на возможного врага. Сенцов затих – не шевелил и пальцем, ведь если его услышат – расстреляют всех! -Так, Старлей, план меняется! – прошептала Звонящая, прячась около Сенцова. Константин поспешил испустить вздох облегчения – они не отправляют его на кол... Но. -Включай наручный флиппер! – сурово приказала Звонящая, и Сенцов испугался ещё сильнее – Репейник строго-настрого наказал не включать наручные флипперы до тех пор, пока не запахнет жареным по-настоящему, а то хроносбой какой-то будет. -А? – булькнул Сенцов, желая напомнить Звонящей про наказ Репейника, но та, наверное, решила, что жареным уже запахло, и сдвинула брови. -Давай, слизняк, не сиди! – шёпотом “крикнула” она, а прямо перед их носами хлюпали по мокрой траве тяжёлые сапоги патрульных. Их оружие напоминало пистолеты-пулемёты МР-38, но именно – напоминали: Траурихлиген уже перевооружил своих фашистов игрек-автоматами, замаскировав их под ординарные, немецкие. -Та, ладно... – тихо фыркнул Сенцов, включая наручный флиппер дрожащей рукой: боялся, что обуглится, как сапоги Репейника. -Сейчас мы тебя на “Весёлую поляну” пробросим! – заявила Звонящая, и Сенцов понял, что она не отказалась от идеи его угробить. -Та они убьют меня... – Сенцов попытался отказаться сам, но Звонящая снова сдвинула брови. -Ты дознаватель или слизень? – теперь она не крикнула шёпотом, а рявкнула, и Сенцову пришлось подчиниться начальнице. -Есть, – булькнул он, мысленно прощаясь с жизнью. Его флиппер был уже включен, и показывал на экране красные цифры – дату и время, где сейчас находился Константин. -Все включили флипперы? – осведомился Звонящая у Красного и Бисмарка, которые были веселы и бодры – им понравилась идея прокатиться на наручном флиппере... Плохая идея, однако... безрассудная. -Да, – ответил за обоих Красный. – Может, перестреляем этих патрульных? – осведомился он, маясь от временного безделья. -Нет! – запретила Звонящая, а сама включила игрек-ноутбук, загрузила карту местности, выискивая что-то. – Сейчас, я найду эту Катю по антропометрии, и мы к ней пробросимся! -А... я? – решился спросить Константин... может быть, она передумает отправлять его к Траурихлигену, а разрешит спасать Катю вместе со всеми? -А ты будешь Траурихлигена развлекать! – отрезала Звонящая, глядя не на Сенцова, а в экран игрек-ноутбука. – О, есть, нашла! – обрадовалась она, видя на виртуальной карте красную точку. – Всё, ребята, не теряем времени – проброс! -Угу, – угрюмо кивнул Сенцов, нажал стартовую кнопку и погрузился в погибельный хаос хроноперегрузок. *** Катя сидела в холодном подвале – в полной темноте, взаперти и одна. Кутаясь в прорванную местами ночную рубашку, она в панике и страхе вжималась в сырой угол и каждую секундочку ждала смерти. От голода она не могла подняться на ноги, а от холода – начала хлюпать носом. Иногда в толстой железной двери, которая отгородила её от свободы, с лязгом открывалось широкое и низкое отверстие и рука в перчатке заталкивала в него миску. По запаху Катя понимала, что это – макароны “Мивина”, но от страха не могла подползти, схватить еду и поесть. Бедняжка никак не могла понять, куда она попала, что это за безумный мир – гибрид настоящего и прошлого, наполненный ожившими мертвецами??? Может быть, это чистилище? Катя умерла и попала сюда, а тот человек, Траурихлиген – это дьявол! -Помогите! – закричала Катя, собрав последние силы. – Спасите, я здесь! Кто-нибудь, на помощь!!! Вокруг было безлюдно и тихо – ответило только глухое бездушное эхо. И холодная вода – её капли, стекая по булыжникам стены, противно капали за шиворот и заставляли мёрзнуть. -Костя?.. – пискнула Катя и затихла, прислушиваясь. Тихо, нету Кости. Никого нету. Она одна и она тут просто погибнет... Почувствовав холодное приближение смерти, Катя уронила на коленки растрёпанную голову и залилась горькими слезами. *** Звонящая освещала ступени фонариком и неслышно опускалась вниз, в могильный мрак подвала, где в одну из камер была заточена туристка Катя. Красный и Бисмарк следовали за ней, вооружённые автоматами – на всякий случай. -Фу, сыро тут, как в гробу! – угрюмо буркнул Красный, хлюпая носом. – Схвачу тут с вами ринит! -Цыц! – цыкнула на него Звонящая, не оборачиваясь, чтобы не оступиться. – Тут часовой! Часовой торчал около последней, самой нижней ступеньки и, кажется, клевал носом, привалившись к шершавой сырой стене. -Спит! – оценил Бисмарк. – Я спрошу у него дорогу! -Валяй! – согласилась Звонящая, пропуская Бисмарка вперёд. Часовой сопел и всхрапывал, поводя плечами и подсучивая ногами во сне. Голова его, одетая в металлическую каску, падала на грудь – он даже не дремлет, а спит, ещё немного и он осядет на пол. -Привет! – громко крикнул Бисмарк прямо в его сонное ухо и тут же столкнул часового с ног увесистой затрещиной. -А? Что? Кто?? – испуганно заблеял сбитый часовой, барахтаясь руками и ногами, отталкивая всё дальше от себя свой автомат. -Итак, – начал Бисмарк, поигрывая оружием. – В какой камере сидит туристка? -А? Что? Не знаю... – спросонья залепетал часовой, дрожа и гулко стукаясь о пол своей каской. -Какая из них камера туристки Кати?? – сурово напёр на часового крупногабаритный Бисмарк, указал толстым пальцем вперёд, на аккуратные ряды камер, и прижал его бедное горло к полу тяжёлым сапогом. -Во-вот эт-та... – заикаясь и задыхаясь, просипел часовой, беспомощно ёрзая под ножищей Бисмарка, и слабо кивнул на ту дверищу, которая высилась по правую сторону. -Отлично! – обрадовался Бисмарк и крикнул в темноту коридора: -Братья, я нашёл! -Супер! – отозвалась Звонящая, и они с Красным бесшумно выскользнули из мглы и приблизились к тяжеленной, запертой стальной двери, похожей на корабельную переборку. Часовой попытался отползти в сторонку, чтобы скрыться с глаз, а потом – доложить о вторжении какому-нибудь начальнику, но получил от Звонящей удар по голове и тихо осел на каменный пол. -Чего не оглушил, Бисмарк? – осведомился Красный, разглядывая замок. Кажется, открыть такой можно обычной скрепкой. -Боялся проломить башку, – басом отозвался Бисмарк, ковыряя ботинком жвачку на полу. – Помнишь указ шефа про “безопасные экскурсии”? Кстати, Красный, твоё художество? -кивнул он на жвачку. -Неа, Траурихлигена, наверное, – отказался Красный. – Он тоже “Дирол” любит! -Так, братва, не мешаем – я открываю замок! – полушёпотом ругнула обоих Звонящая, возясь в замке шпилькой для волос. – Шумите, как носороги, когда работать надо! *** Катя сквозь собственный плач услышала за дверью чьи-то приглушённые голоса и затихла, слушая, что говорят. Очень странно говорят: что-то про “Дирол” и художество... Кто это? Неужели, они пришли убить её?? Катя ещё глубже вжалась в угол. Тут совсем негде спрятаться! А они уже ковыряют замок! -Не-е-ет!!! – закричала Катя, закрывая перепачканными ладошками заплаканное личико. – Не трогайте меня!! Дверь со скрипом и лязгом отъехала в сторону, впустив в тёмную камеру Кати яркие лучи страшного чуждого света. И в этих лучах двигались три жуткие фигуры, они приближались... -Не-е-е-ет!!! Пожалуйста, не надо! – заливаясь слезами, умоляла Катя, а одна из фигур наклонилась к ней и сказала: -Ну, чего нюни распустила? Давай, соберись, ты убегаешь! Катя не шевелилась и тихо плакала, повернувшись лицом в угол. -Кисель! – сообщила вторая фигура, принадлежащая Бисмарку. – Ну и нюня! -Поднимайте её, время не резиновое! – скомандовала третья фигура, Звонящая. – Нас тут сейчас посцапают всех, пока она ныть будет! -А поднимай – это я, – вздохнул Бисмарк, наклонившись, чтобы поднять Катю с пола и взвалить на плечо. -Прочь! – взвизгнула Катя и замахала руками, отгоняя чудовище. -Чёрт! – отшатнулся Бисмарк. – Да она мне чуть глаз не выбила! Чёрт! -Так, отдохни немного, сестрёнка! – вмешалась Звонящая и оглушила Катю лёгким прикосновением к её похудевшей шее. Катя всхлипнула, выпучила зрачки и бессильно осела на пол. -Да, так лучше, когда она не двигается и молчит! – прокомментировал Красный, стоя в стороне. -А от тебя вообще, один вред! – огрызнулся Бисмарк и взвалил Катю на плечо. -Тихо! – шикнула Звонящая и медленно, бочком приблизилась к раскрытой двери. – Там кто-то есть! -Блин! – шёпотом ругнулся Красный и прижался лопатками к стенке. -Дошумелись! – констатировал Бисмарк и тоже – затих. Кажется, часовой что-то кому-то доложил, и теперь – во мраке коридора с фонарями шарили три фигуры, чьи руки заканчивались смертоносными МР-38. Игрек-МР-38. -Так, придётся разделиться! – шепнула Звонящая, задвинулась в камеру Кати и бесшумно прикрыла дверь. – Вы вдвоём отвлечёте солдат, а я – вытащу Катю! -Есть! – тут же согласился Бисмарк, вскинув автомат. -Грязная работа – мне... – пробормотал Красный. – Но я, всё равно, не жалуюсь... -Ребята, я что-то не понял! – в игрек-наушниках загремел обозлённый голос Репейника. -А тебе чего? – осведомилась Звонящая, удерживая оглушённую Катю от падения холодный, грязный пол. -Что я говорил про наручные флипперы? – рявкнул Репейник, беснуясь у себя в пробойной. Ему легко бесноваться – сидит на пятой точке и в ус не дует, а они под пули лезут, да едва не садятся на колья... -Ты сначала настой точность на своей балде, и не пробрасывай нас в лес! – огрызнулась Звонящая. – А потом будешь давать вредные советы! Ты хотел, чтобы мы на карачках в Краузеберг чёртов ползли?? -Еленовские Карьеры... – поспешил поправить Репейник... -Нет, здесь – Краузеберг! – настояла Звонящая, сатанея. – У них одни игреки да брахмаширасы, а мы должны сюда на карачках лезть! Мы с тобой прошляпили, и Траурихлиген проклятый превратил Еленовские Карьеры в Краузеберг! Сейчас, мы опять включаем наручные флипперы и пробрасываемся в нормохронос – хочешь ты этого или нет! – постановила она, решив закончить миссию сейчас и спасти всех и сразу. Кроме Сенцова – они его потом пробросят и тоже спасут. -Постойте, ребята, не прыгайте... – Репейник на том конце, буквально взмолился, не давая им проброситься. -Это ещё почему? – удивилась Звонящая, настраивая свой наручный флиппер на нормохронос. -У меня тут с осциллятором проблемка... – нехотя пояснил Репейник. – В межсрезовом пространстве повиснете... -Мой флиппер с осциллятором! – сурово отрезала Звонящая. – А сейчас, я вижу, аварийная ситуация! -Нет! – устрашённо вспищал Репейник и даже скинул у себя что-то на пол, что зазвенело, рождая в передатчике противный свист. – Твой осциллятор недоработан! Помнишь мои сапоги?? -Чёрт... – огрызнулась Звонящая, отключив на время игрек-связь. – Ребята, придётся делиться. Мы пока что не можем вернуться домой. -Блин... – буркнул Красный. – А я только подумал о том, какой сэндвич съем, когда вернусь... -Всё, пошли! – Звонящая отдала приказ, и Красный с Бисмарком пошли вперёд, чтобы вступить в бой с фашистами. Их было много – целый отряд, и Красный, который шёл впереди, притаился около высокой прохладной стены, подав знак Бисмарку, чтобы тот тоже замер. Бисмарк притаился, держа наготове тяжёлую базуку, чтобы пустить её в ход в любой нужный момент. Фашисты их искали – они не маршировали, как обычно маршируют, а крались, будто прочёсывая всё в поисках врагов. -Бисмарк, ты стрельни в них разок и бежим! – решил Красный, высунувшись немного и наблюдая за ними, как они крадутся со своими игрек-автоматами. – мы должны отвлечь их от Звонящей! -Не вопрос! – бесшабашно согласился Бисмарк, выпрыгнул из укрытия и пустил игрек-ракету в самую гущу серых солдат! ВЖЖ! БАХХ!! – ракета с воем просвистела в воздухе, врубившись в асфальт, взорвалась, расшвыряв немцев в разные стороны. Те, что выжили в этом взрыве, переполошились, разорались, принялись палить куда придётся. -Вперёд! – крикнул Красный, выскочил из-за простенка и побежал вперёд, куда глаза глядят, мимо беснующихся фашистов, а за ним и Бисмарк побежал, стрельнув ещё один раз. Немцы клюнули на них – паля из автоматов, пустились в погоню, а Красный и Бисмарк перебегали от одного дома к другому, убивая тех фашистов, которые оказались у них на пути. А их становилось всё больше и больше – услыхав выстрелы и взрывы, на них сбегались и съезжались на мотоциклах все патрули. В одной руке Бисмарк держал игрек-базуку, во второй – игрек-шмайссер и стрелял то из одного оружия, то из другого, отбиваясь от наседающих врагов. Красный был точно так же вооружён и тоже стрелял, взрывая солдат, здания, дороги, машины... *** Звонящая прислушалась и услышала рядом с собой только тишину и плаксивые всхлипывания очухавшейся Кати. Немцы клюнули на Красного с Бисмарком и гонялись за ними, бросив караулить и обыскивать магазин, и Звонящая решила потихоньку выбираться и уводить Катю. -Так, Катя, пошли! – скомандовала она, взяв сенцовскую невесту за руку и таща её за собой, по осклизлым холодным ступенькам, вверх, к дневному свету. Она была одета в глупую ночную рубашку, а ноги Кати оказались босыми – неприглядный костюмчик для побега от фашистов, и Звонящая решила так: она найдёт немчика, сдерёт с него мундир и сапоги, и отдаст его Кате, чтобы та всё это надела. -Куда мы идём? – спросила шатающаяся Катя, едва поспевая за быстро шагающей Звонящей. -Домой, – негромко ответила Звонящая, выводя Катю из магазина на воздух. Катя зажмурилась, оказавшись на солнце – просидев в подвале, она отвыкла от света – и споткнулась обо что-то своей босой ногой. -Ай... – Катя всхлипнула и захромала, застряв. -Ну, что ещё? – фыркнула Звонящая, которая, присев за стеной магазина, уже высмотрела немчика для того, чтобы отобрать у него мундир. Немчику было лет восемнадцать-двадцать, и он шатался в одиночестве у подбитого мотоцикла. Наверное, но сурово навернулся с него и стукнулся головой – забацанный был, и весь в крови. -Я не могу идти... – прохныкала Катя, показав на разбитый большой палец. -Тьфу ты, чёрт! – ругнулась Звонящая, бросив немчика произвол судьбы. Зачем этой Кате мундир, когда она не может бежать? Чтобы тяжелее стала?? В рубашке её легче будет нести! -Иди сюда! – Звонящая фыркнула и взвалила Катю к себе на плечо, чтобы донести её вон до того приземистого здания с высокими воротами, передохнуть там и так далее, пока не достигнет леса. Катя заныла, повиснув, а Звонящая, пригибаясь под её весом, проворно выскользнула из укрытия и побежала по развороченной ракетами Бисмарка дороге к намеченному зданию. Тут не было живых немцев кроме того, забацанного – только трупы, горящая техника, воронки и камни. Живые немцы гонялись за Красным и Бисмарком, и Звонящая слышала в отдалении их стрельбу и голоса. -Мне страшно... – проныла на её плече Катя, ворочаясь. -А мне тяжело! – огрызнулась Звонящая, пробегая мимо полыхающего мотоцикла и задержав дыхание, чтобы не вдыхать мерзкий удушливый дым. Вверх вздымались языки горячего пламени, превращая воздух вокруг в духовку, а до намеченной постройки оставалось метров пять, когда за спиной послышался злой голос, похожий на лай: -Партизан! Хальт! Хэндэ Хох!! Рывком обернувшись, Звонящая поняла, что их заметил забацанный немчик и решил остановить, прицеливаясь из автомата. -Сгинь! – ругнулась Звонящая, выхватила пистолет свободной от Кати рукой и тут же пристрелила проклятого фашиста, заставив его повалиться носом в грязь и умереть. Она прибавила скорости, пыхтя под весом Кати, и быстро оказалась около приземистой постройки, притаилась возле неё, переводя дух и оглядываясь в поисках врагов. Не увидев последних, Звонящая заскочила за высокую дверь и прикрыла её за собой, чтобы никто не заметил её и тяжёлую, ворочающуюся Катю. Здание являлось конюшней – пространство внутри него оказалось поделено на стойла, в которых храпели и фыркали потревоженные лошади. “Отлично!” – обрадовалась Звонящая вновь обретённому транспорту и направилась к ближайшему из стойл, где топталась крупная гнедая кобыла. Катя вяло ворочалась на плече Звонящей и тихо, жалобно стонала. -Сейчас, сестрёнка, мы отсюда уедем! – сказала ей Звонящая и погрузила Катю животом на спину кобылы. Убедившись, что Катя не свалится, Звонящая сама вскочила в седло, схватив поводья, и пришпорила лошадку каблуками. -Вперёд, лошадь! – крикнула она, а кобыла взвилась на дыбы, рванула вперёд, сокрушив непрочные ворота конюшни, и понеслась через двор, расшвыривая всё, что попадалось ей под копыта. Выскочив из здания конюшни, лошадь Звонящей налетела на кого-то и смяла под копытами, едва не сбросив седоков. Звонящая поняла, что это – немец попал под копыта лошади, его каска с лязгом покатилась по выбитому асфальту. -Но! – Звонящая пришпорила лошадь, увидав, что смятый немец тут был не один – к конюшне подтянулся целый отряд. Лошадь поскакала быстрее, Катя, взвизгнув, вцепилась в ногу Звонящей своими холодными руками. -Партизанен! Партизанен! – орали немецкие солдаты и мельтешили муравьями, палили, один швырнул гранату, промазал мимо быстроногой лошадки и попал в стенку полуразрушенного дома. Граната взорвалась с огнём и громом, осколки едва не зацепили лошадку, а Звонящая всё пришпоривала и пришпоривала её, гоня к воротам. Оглушённая взрывом, Катя заболталась беспомощной куклой и это хорошо: не мешает направлять лошадь и отстреливаться. Пули свистели над головой, одна даже сшибла со Звонящей игрек-очки. Но Звонящая не сбавляла ход – бросив кобылу в сумасшедший галоп, она неслась через изувеченный парк к городским воротам. Позади ревели мотоциклы – немцы преследовали и палили, пытаясь подбить лошадку. Катя стукалась руками о крутые лошадиные бока и опасно качалась, грозя свалиться. Над головой снова просвистела очередь, а за спиной послышался рёв мотора – немцы гнались за ней на мотоцикле и стреляли, и тогда Звонящая выхватила свой автомат и пальнула назад ответной очередью, вышибив из коляски стрелка. Стрелок, убитый, покатился кубарем, но водитель остался в седле, продолжал погоню, лихо поворачивая мотоцикл попятам за лошадкой Звонящей. А кроме того – он вытащил пистолет и принялся с хлопками палить, пытаясь пристрелить лошадь и сбросить Звонящую с Катей на каменистую землю. -Чёрт... – фыркнула Звонящая, пустила вторую очередь, не глядя. Мимо водителя она промахнулась, зато пробила переднее колесо мотоцикла, из-за чего он завихлялся, съехал в кювет, опрокинулся и загорелся. Впереди показались контрольные будки и шлагбаум – выезд из города, к которому и направляла Звонящая свою быстроногую лошадь. У выезда собрались часовые – решили их задержать, но Звонящая только пришпорила лошадь, заставляя её скакать прямо на сгрудившихся солдат. Закинув автомат за спину, Звонящая сжала поводья лошади одной рукой, а второй – придерживала Катю, чтобы та не слетела и не размазалась о дорогу. Лошадь мчалась бесноватым галопом, храпя и потея, смяла ещё солдата и ещё... -Опускай! Не дайте им уйти! – бесновались часовые на выезде, расхватывали оружие, поняв, что Звонящая не остановит лошадь, а будет переть до тех пор, пока не передавит их всех и не вырвется в лес. Один часовой в бешеном темпе вращал ручку, опуская полосатый шлагбаум, чтобы создать шальной лошади суровое препятствие. -Ха-альт! – другой солдат, наверное, храбрый, выскочил вперёд и заревел бешеным голосом, выпятив впереди себя автомат, надеясь остановить беглецов. Звонящая не собиралась сдаваться – она обязана спасти сенцовскую Катю. -Но! Пошла! – закричала она, крепко пришпорив кобылу каблуками. Лошадь заржала, ускорила галоп, смяла под собой этого бесполезного героя и ринулась дальше, давя и разгоняя других часовых – скакала прямо на опущенный шлагбаум... -Но! Вперёд! – подгоняла её Звонящая, кобыла испустила истошное ржание, на скаку перемахнула шлагбаум широким прыжком и рванула прочь по раскисшей грунтовке. Сбитые немцы катились по грязи и исчезали в хаосе растительности. -Догнать, расстрелять! Стоять! – свирепствовали позади крики фашистов и тонули в рёве мотоциклетных моторов. Бросив быстрый взгляд назад, Звонящая поняла, что отставать они не собираются – будут преследовать до тех пор, пока не схватят или не застрелят! Главное, чтобы они не зацепили Катю! -Держись, сестра! – сказала Звонящая неподвижной Кате, перехватила поводья левой рукой, а правой подняла автомат. Немец на головном мотоцикле так и гвоздил, пули свистели под копытами кобылы, врубались в дорожную грязь... -Получай! – выдохнула Звонящая, вдавила курок и одновременно повернула кобылу с дороги в лес. Автомат Звонящей прострекотал очередью, и переднее колесо головного мотоцикла получило пулю, с грохотом лопнуло, сбив мотоцикл с пути. Он выполнил неуклюжий вираж, слетел с дороги и покатился кубарем, расшвыривая грязь. Загорелся, пуская снопы пламени и на лету врубился в два следующих мотоцикла, накрыв их огненной волной. Над лесными верхушками грохнул взрыв, жгучий ветер опалил Звонящей спину и затылок... Несомый ветром, горячий пепел поджигал листья. Кобыла, храпя, неслась вперёд, рассекая густые заросли, Звонящая оглянулась снова и увидела посреди дороги ревущий пожар и немецкие мотоциклы, которые, не успевая затормозить, влетают в него и тут же взрываются, наполняя воздух адским громом и вонью горелой резины. Всё, погоня захлебнулась – они нескоро расчистят этот полыхающий завал – можно дать отдых и кобыле, и Кате, и самой себе. -А... а... – блеяла, приходя в сознание Катя и слабенько возила руками по крутому кобыльему боку. -Тихо, сейчас, мы тебя домой пробросим! – сказала ей Звонящая, натягивая вожжи, чтобы кобыла сбавила ход. -Кто вы такие? – пролепетала Катя, сделав попытку сесть, но не смогла и осталась лежать животом поперёк лошадиной спины. -Мы – друзья Старлея, то есть, Сенцова, – негромко ответила ей Звонящая, не забывая смотреть по сторонам и выискивать возможную погоню. Кажется, погони