- Так, теперь мямлит Заммеррррррр!! – взяв другой стек, целый, Траурихлиген надвинулся на Заммера, и тот пополз в угол, пятясь. – Ну, мямли, чего заглох???
- Герр группенфюрер, я... Хотел... Убить... Дознавателя... – Заммер, словно бы скопировал Баума, даже гундосил так же, хоть и нос его оставался целым... Пока что, целым... К тому же, он отвернулся, не выдержав адского пламени в глазах раненого генерала.
- Рррррр!!!! – в ответ Траурихлиген смог только зарычать и врезал стеком по вздрагивающей серой спине Заммера. Хрясь! – стек переломился, и кусок его отлетел в дальний угол, куда жался синеющий Фогель... Дрожащею рукою он откупорил пузырек и закинул в перекошенный рот таблетку...
- Прррррочь!!! – Траурихлиген зашелся рычанием, выгоняя Заммера и швырнул остаток стека в след ему, уносящему ноги. Попав Заммеру в затылок, этот тяжелый жесткий кусок отскочил и грузно, шумно бухнулся на пол, оставшись там лежать.
Фогель погибал... Синея, он ощущал, как подкрадывается к нему суровый инфаркт... Генерал же взял третий стек, и уже надвигался на него.
- А вы, Фогель, молодец! – Траурихлиген вдруг просиял, растянув неожиданно добродушную улыбку... Фогель отпрянул и стукнулся в угол лопатками. Чему же он, собственно, радуется, когда он, Фогель, не сумел организовать охрану туристки и допустил ее похищение спецслужбами будущего??
- Операция “Катя” прошла на славу, мой дорогой друг! – заложив свой третий стек за широкую спину, Траурихлиген вдруг вытащил Фогеля из угла и принялся обнимать свободной рукой, выжимая дух. Бросив коменданта, он повернул к нему довольное свое лицо и громко заявил:
- Очень скоро я узнаю результаты операции “Катя” и составлю план дальнейших действий! – улыбка Траурихлигена расплылась до ушей, а Фогель ощутил движение воздуха: гибель пока пощадила его. – Мне даже хочется пожаловать вам какой-нибудь орден за блестящее выполнение моего плана!
- Яволь, – в ответ Фогель по своему обыкновению решил не отступать от устава и заставил себя вытянуться и отчеканить это заученное слово.
- Фогель, вы даже не осознаете, какой прорыв вы помогли мне совершить! – Траурихлиген не прекращал сиять, а под ложечкой у Фогеля завелось некое гнетущее чувство. Если генерал орет и ломает стек о вашу спину – это плохо. Но если улыбается и награждает непонятно за что – так же, жди беды...
- Я принял решение приставить вас к награде рыцарским крестом! – постановил Траурихлиген, сверкая лучезарной улыбкой. – Во-первых, вы его заслужили, а во-вторых, он стильный, и вы из счетовода сразу превратитесь в офицера!
- Яволь! – повторил Фогель, изо всех сил соблюдая устав. Банковский бухгалтер в прошлом, он и мечтать не смел о рыцарском кресте – награде храбрейших бойцов.
- Ну, вот, вы идеально знаете устав: настоящий офицер! – Траурихлиген снова похвалил, вдвинувшись за стол, а Фогель опять-таки ответил уставное “Яволь!”. – Ступайте, Фогель, скоро будем вас награждать!
Фогель скрылся, не забыв про “Яволь!”, а довольный Траурихлиген вытащил из ящика стола чистый лист и, буквально за пару минут ручкой изобразил Звонящую – то ее растерянное, изумленное лицо, какое было у нее, когда он поцеловал ее на стройке перед первой своей смертью. У нее не было отвращения к нему – она просто опешила, не ожидав...
- Дорогая! – сказал Эрих мирозданию, помахивая перед собой листом. – Скоро я выполню все свои планы, и я уверен, что тогда ты полюбишь меня!
Перевязанный, залеченный Константин сидел в столовой Базы и ничего не мог запихнуть в себя из еды – настолько совесть его давила – прямо, как настоящая верёвка на шее. За круглым столом рядом с ним сидели его товарищи и тоже почти не ели – только Репейник один наворачивал, сказав, что ему еда нужна для мозга. В этот вечер они поминали Рыбкина, рассказывали разные истории из жизни безвременно ушедшего стажёра, и никто не смеялся, хотя истории были смешными. Рыбкин нашёл своё последнее пристанище в некрополе Отдела Предотвращений – огромном, печальном здании, построенном на отдельном мизерном безымянном островке, рядом с атоллом Ихавандиффулу. Там было много склепов, занятых незнакомыми Сенцову убитыми дознавателями, подсыльными, пастухами... Их всех убили тайные враги цивилизации, с которыми испокон веков борется оп, и Сенцову в этом некрополе сделалось страшно – дознавателей тут было больше всего, и Константин представил себя в одном из склепов. Среди безмолвных мертвецов, всё-таки был один, которого Сенцов знал понаслышке – единственный убитый пробойщик Драйвер, о котором постоянно вздыхал Репейник. Он и сейчас вздохнул о нём, горюя над Рыбкиным. Специальный кран задвинул массивную гранитную крышку, замуровав Рыбкина в склепе, и Звонящая пихнула Сенцова на выход – чтобы не стопорился и мешал расходиться остальным. И Сенцов послушно двинулся прочь из этой жуткой обители смерти, холодной, мглистой и пугающей живого человека до такой степени, что начинают призраки мерещиться... -Давайте, хоть, мороженого поешьте... – негромко предложил Репейник, который три тарелки опустошив, запихнув в себя столько калорий, что и на слона хватило бы. -Тащи “Чебурашку”! – мрачно приказала Звонящая, возя пальцем по столешнице. -А чего я то? – оскорбился Репейник. – Я вам что, Золушка, что ли?? -Давай, Золушка, действуй! – рыкнула Звонящая, потянувшись к пистолету, и Репейник послушно потянулся за мороженым. Сенцов тупо сидел, когда Репейник притащил это самое мороженое и начал раздавать всем, как настоящая Золушка. Хорошо Звонящая умеет построить – ей до генерала один шаг, она уже полковник. -Спасибо... – буркнул Сенцов, машинально взяв... Но совесть не дала ему поесть – сдавила так, что Константин чуть не взвизгнул. -Чего не ешь? Тает! – осведомилась Звонящая, покосившись на Сенцова недовольным глазом. – Траурихлигена опять убили... – Сенцов решился сказать об этом потому как знал: или он признается, или совесть его загрызёт. – Прости, Репейник... Репейник раскрыл, было рот, чтобы что-то пробулькать пережёвывая мороженое, но его сурово перебила Звонящая. -Не бери в голову! – неожиданно отрезала она, изумив Сенцова. – Сто процентов даю: во-первых, на этом гаде был бронежилет, а во-вторых, он живучий, как дьявол! -Ты считаешь? – уточнил Сенцов, получив шок от того, что Звонящая не стреляет ему под ноги за новый хроносбой. -Он не такой баран, чтобы два раза наступить на те же грабли! – рубанула Звонящая, невозмутимо жуя. – Ты бы, Старлей, наступил! А Траурихлиген из другого теста! Сенцов заглох. Товарищи посмеивались над ним, пряча смешки за жеванием, а Константин сейчас почувствовал себя безмозглым слизнем так остро, как никогда, и Звонящая это ему доступно объяснила. У его товарищей стальные нервы – они съели по две порции мороженого, третью доедают, а “Чебурашка” Константина уже растаял, оплыв на тарелке, и он не нашёл в себе сил откусить ни кусочка. Нет, тут не место для слабачков, слизнячков, хилячков, середнячков... В оп принимают только лишь самых-самых: самых умных, самых сильных, самых хитрых, ловких, смелых... И как только “безмозглый слизняк” Сенцов затесался в их ряды?? -Слушай, Репейник, – тихонько сказал Константин Репейнику, который торчал к нему ближе всех. – Скажи, как вы все попали сюда из простой ментуры? -Из простой ментуры? – нарочито громко хохотнул Репейник, насмешливо подмигнув Красному, который сидел слева от него с третьей порцией мороженого “Чебурашка”. – А кто тут из простой ментуры-то? -А у нас тут никто не из ментуры! – хихикнул за ним Красный, доедая мороженое. – Я, например, чёрный риелтор, а Репейник – хакер! -Сам ты хакер! – обиделся Репейник. – И ешь много! Я – киберанархист! – объявил он, подбоченившись так, будто бы являлся Иваном Грозным. -А ты мне в рот не заглядывай! – огрызнулся Красный. – И, Старлей, кстати, Бисмарк был террористом, а не просто скином. Он самолёт стырил в Чечне и умотылял в Сирию! -Точно! – подтвердил Бисмарк, пугая Сенцова блеском глаз. – Клёво полетали! -Но... – пробормотал Сенцов, отваливая челюсть. – Так не... До этого момента Константин считал, что в спецслужбы принимают только образцовых полицейских с кристальными биографиями... а тут... -Так что, Старлей, ты в нашей компании единственный мент! – хихикнула Звонящая. – А теперь – всё, идём спать – завтра нам вставать чуть свет! Звонящая помахала ручкой и исчезла за толстой титановой переборкой. Сенцов же застрял и торчал посреди столовой, как дурацкий истукан, изучая блестящие стены. -Кстати, Старлей! – это к нему подкрался Красный и шепеляво зашептал, прикрыв рот ладонью. – Мы тут всё про всех знаем, я даже в курсе, что Рыбкин в тинейджерстве обирал электронные счета, а вот, что сотворила Звонящая – не знает никто! Знаю только, что она из Дрездена, и все дальше – тайна, покрытая мраком... – Красный завыл, изображая руками эфемерные движения призрака, а потом растянул улыбочку и, хихикнув, заявил:
-Кстати, “Рыбкин” – это не фамилия, а тоже позывной!
-И что теперь? – проклекотал Сенцов, стоя. – Я думал, вы... А вы?
- Мы тайные мастера, защитники цивилизации! – похвастался Красный, приосанившись, как крупный, но кургузый павлин. – Супермены, масоны!
- Что? Какие масоны? – Сенцов забулькал, отупленный изумлением... Он думал, что ОП – это что-то вроде Интерпола... А тут масоны какие-то. – Я думал, масоны только в книжках...
-Идём уже! Индюк тоже думал! – Бисмарк сгрёб Константина в охапку и выпер из столовой, взвалив на плечо. – Кисель!
- Мы скоро и тебя посвятим в масоны! – пел позади всех Красный, а Сенцов решил, что это просто шутка такая, неудачная.
*** Катя внезапно проснулась. Широко распахнув изумлённые и испуганные глаза, она рывком села на диване и почувствовала, как её сердце колотится в бешеном ритме, норовя едва ли не вывалиться на пол. Вокруг висела темнота и тишина безлунной ночи, в квартире было пусто, потому что муж гостил у родственников... Спать почему-то совсем не хотелось, хотя электронные часы на телевизоре извещали о двух часах после полуночи. И как она могла заснуть на диване? Катя даже удивилась: она никогда в жизни так не делала, каждый вечер она старательно расстилала постель в спальне... На диване обычно спит Сенцов... Спал Сенцов. Внезапно в памяти всплыли похороны Константина. Гроб, венки, рыдающая тётка, соседки эти, галдящие галками... Бедняга погиб в какой-то перестрелке с какими-то бандитами... Ночью, под дождём... Его застрелили, а потом – вывезли на набережную и утопили в Кальмиусе... Катя винила в этом себя, потому что раньше Сенцов был осторожен, берёг себя... А когда узнал, что Катя выходит замуж за Степана Селезнева – мог пуститься во все тяжкие... вот и погиб. На Катины большие глаза навернулись слёзы, она свернулась клубочком, уткнувшись носом в шершавую диванную обивку... Внезапно в прихожей раздался шорох. Катя вздрогнула, потому что шорох походил на звук осторожных, крадущихся шагов. Вмиг забыв про рыдания, она вновь села на диване, замерла, превратившись в слух. Тихо. Показалось? Да, показалось, ведь Катя дома одна, дверь закручена на два замка... Никто не может пройти... СКРИП! – скрипнула расшатанная половица в старой прихожей. Катю сковал страх: она не одна, тут есть кто-то ещё, он ходит по прихожей, он не скрывается, не крадётся, а топает, и его тяжёлые шаги приближаются! Секунда – и дверь комнаты с треском распахнулась. На пороге показалась высокая фигура, вспыхнул свет, потому что незнакомец щёлкнул выключателем... -Траурихлиген!! – взвизгнула Катя и отшатнулась к стенке. Внезапно в её голове вспыхнули воспоминания: она попадала в какой-то страшный мир, где до сих пор идёт Вторая Мировая война, где живёт живой Сенцов, и где живёт Траурихлиген! Она сидела в подвале, где кишели крысы, и не ела “Мивину”, которую ей просовывали в мизерное окошечко у самого пола... -Траурихлиген! – довольно подтвердил Траурихлиген, вдвигаясь в подметённую комнату в грязных сапогах. – Я очень рад, что ты меня узнала! -Где Сенцов?? – залепетала Катя дрожащими губами, вжимаясь худыми плечиками в холодную твёрдую стену. -На бороде! – хохотнул Траурихлиген и устроился в кожаном кресле Степана, закинув одну длинную ногу на другую. – Ты думаешь, что я пришёл к тебе просто так, в гости? – осведомился он, в упор глядя на Катю своими страшными глазами. -А... – блеяла Катя, холодея и цепенея от ужаса. Как он мог сюда попасть?? А вдруг он её сейчас убьёт??? -Нет, не в гости! – оскалился Траурихлиген, покинул кресло и широким шагом направился к Катиному дивану. – И не думай, что я просто так тебя им отдал! Я поставил на тебе небольшой и интересный эксперимент! – говорил он, приближаясь. – Интересный для себя! Он подошёл вплотную к дивану, протянул ручищу и ухватил Катю за голову, прежде чем та успела пикнуть. Катя замерла, ожидая смерти, а Траурихлиген схватил её за волосы на затылке, больно дёрнул, а потом – отпихнул обратно, к стенке. -Магнит! – довольно сообщил он, показав то, что оказалось у него на ладони. – Я нашёл брешь в игрек-системе ликвидатора памяти и решил проверить, действительна ли она для туристов. Ты всё помнишь, а значит – да! Спасибо, Катя, ты мне очень помогла! Теперь – можешь спать дальше! С этими словами Эрих Траурихлиген вынул из внутреннего кармана кителя оповский ликвидатор памяти и нажал маленькую красную кнопку. -Ай! – вскрикнула Катя и упала на диван без чувств. -Пока, Катя! – попрощался с нею Траурихлиген, распахнул дверь и шагнул в прихожую. Дверь медленно, с лёгким скрипом закрывалась по инерции, а Катина прихожая была пуста.
====== Глава 169. В поисках рекавер-среды. ======
Константин Сенцов бродил по городу. Бесцельно бродил, как бродят люди, убитые горем. Забрался в какой-то тёмный глухой проулок, уставленный мусорными баками, захламлённый какими-то объедками, остатками. Перед носом выросла стена нежилого офисного здания, и Константин застопорил ход. Всё, кажется, дальше ему не пройти, да и идти не хочется – Кати нет, Рыбкина тоже нет... И в этом виноват он, Сенцов. Можно улечься прямо на мусор и так заснуть – зачем куда-то ещё идти? Кому это нужно, если Сенцов куда-то ещё пойдёт?? -Эй, Сенцов! – раздалось сзади, и Константин вздрогнул. У него больше не было имени и фамилии – у него остался оповский позывной – его теперь все называли “Старлей”... -Сенцов, ты глухой? – недовольно осведомился голос позади, и Константин всё же обернулся. В сумерках двора возвышался какой-то человек – стоял, уперев кулаки в бока и глазел на Сенцова, ожидая от него ответа. -Вы кто? – удивился Сенцов, никак не понимая, кто это такой узнал его настоящую фамилию... Незнакомец не ответил, а только сделал шаг вперёд. Неясный свет из ближайшего окна упал на его лицо, и Константин невольно отпрянул назад. -Траурихлиген! – вырвалось из Сенцова. – А... Тебя, разве, не прикончили?.. – пробормотал он, упираясь лопатками в стену дома. -Увы, Сенцов, ты совсем плохо стреляешь, а Заммер – просто осел, и хромую черепаху не подшибет! – ответил Траурихлиген, ухмыльнувшись. – Но я пришёл к тебе не за разбором полётов! Ведь тебе же нужна рекавер-среда? – осведомился он, недобро подмигнув левым глазом. -А? – изумился Сенцов, глупо стоя посреди переулка. Он не знал, что такое рекавер-среда... И не знал, зачем она ему нужна... -Ты страдаешь от чувства вины, не так ли? – подмигнул Траурихлиген. – Ты думаешь, что Рыбкин погиб из-за тебя? Я прав? Константин икнул. Траурихлиген словно бы прочитал его мысли: Сенцов мучился так, что готов был влепить себе пулю в мозги, лишь бы только хищница-совесть не глодала его. -А... Откуда ты знаешь? – простонал Константин, борясь с давящей одышкой. -Ты проще пареной репы, – сообщил Траурихлиген, прожигая Константина взглядом. – Пообщавшись с тобой немного, я это понял. Так, Сенцов, тебе нужна рекавер-среда? – повторил он свой вопрос, вперившись в Сенцова так, что тот чуть не задохнулся. Сенцов глухо молчал, моргая, торча около перевёрнутого мусорного бака. Что за среда? Сенцов не знал, поэтому выдавил из себя такое: -А... что это? Среда?.. -Ты не знаешь? – ухмыльнулся Траурихлиген, потирая ладони. – А я тебе скажу! Рекавер-среда оживляет мертвецов! Восстанавливает повреждённые ткани, и человек возвращается к весёлой жизни! Ты ломал мозги над тем, как я смог воскреснуть? Благодаря рекавер-среде! Я знаю, где её берут, а у тебя есть техподдержка! Если ты поможешь мне её достать – я помогу тебе оживить твоего Рыбкина! Если враг дарит подарок – он замышляет козни. Константин Сенцов прекрасно знал об этом. А такой враг, как Эрих Траурихлиген – точно замышляет, даже если ничего не дарит... Но фантастическая возможность спасти Рыбкина с того света затуманила разум. Сенцов, окрылённый заведомо ложной надеждой, сделал шаг вперёд позабыв об осторожности суперагента. -Где она? – спросил он, готовый поехать на рога к любому чёрту, лишь бы отцепилась проклятая совесть. -В бункере у Теплицкого! – небрежно бросил Эрих Траурихлиген, довольный тем, что Константин заглотил наживку. – Если поедем на троллейбусе – приедем послезавтра... – пробормотал он, скрыто жалуясь на отсутствие подходящего транспорта. -Я... могу игрек-тачку вызвать! У меня есть! – выпалил Сенцов. Траурихлиген упомянул про Теплицкого, и Сенцов окончательно воспрял: если повезёт, ему удастся накрыть Теплицкого с его профессурой, и “дело туристов” окажется закрыто! Сенцов сделается дважды героем... может быть, тогда совесть разожмёт зубы?? -Отлично! – весело улыбнулся Траурихлиген. – Я отвезу тебя туда, мы свистнем всё, что нам нужно, и уберёмся. Только... кроме игрек-тачки нам понадобится ещё и игрек-пушка, – предупредил он, намекая на серьёзную охрану бункера. – У тебя есть такая? -Есть! – согласился Сенцов, вытаскивая из кармана дистанционный пульт от игрек-тачки, надавив пальцем на красную кнопку вызова. – Сейчас, прилетит! -Будем ждать! – кивнул Траурихлиген и подошёл к Сенцову. – Как тебя всё-таки, тянет к мусору и мусоркам... – пренебрежительно заметил он, оглядывая замусоренный тупик. – Почему во всём городе ты остановился именно здесь? -Ты – тоже! – отпарировал Сенцов, ехидно подмигнув. – Тоже к мусоркам тянет? -Я просто вычислил твой остаточный след, турист, чтобы найти тебя! – заметил Траурихлиген, а секунду спустя в ночном воздухе раздался свист и поднялся лёгкий ветерок. Ветерок дунул у самых лиц и что-то невидимое пронеслось по мокрому асфальту, расплескав лужу. Под фонарём появилось некое облачко, которое становилось всё плотнее,и вскоре превратилось блестящую чёрную машину, несущую по бокам два острых крыла. -Класс! – оценил Траурихлиген, показав большой палец. – Чур, я за руль! Он рванул к игрек-тачке, но Сенцов никуда не рванул и сказал: -Постой-ка, Турист! Я тебя за руль не пущу! А вдруг ты тачку свистнешь и сбежишь в свой каменный век? Я не знаю! Поэтому я поведу! – Константин сделал шаг и достал из кармана ключ. – К тому же, ключи – у меня, а тебе я их не дам! -Ну ладно, хозяин – барин... – пожал плечами Траурихлиген. – На переднее сиденье-то хоть, пустишь? -Посмотрим! – железным голосом отрезал Сенцов, отключил игрек-сигнализацию, отпер дверцы и вдвинулся за руль. Траурихлиген пристроился около него – не очень приятно, когда враг сидит так близко, но ради Рыбкина и собственной совести Сенцов терпел. -Сразу видно, что ты не умеешь водить игрек-тачку! – ехидно сообщил Траурихлиген, застёгивая на себе ремень безопасности. -Это ещё почему? – рассердился Сенцов и запустил бортовой компьютер. -А, вот, почему! – хихикнул Траурихлиген и помахал перед носом Сенцова его расстёгнутым ремнём. – Пристегнись, будущее, а то будешь летать по салону! -Чёрт... – проворчал Сенцов и тут же застегнул ремень. От нервов и нападок злобной совести Сенцов абсолютно забыл о том, что прежде, чем взлетать, следует пристегнуться... Иначе, залетал бы по салону и угрохал игрек-тачку и собственную жизнь. -И вообще, я, точно, подстрелил тебя... – пробормотал Константин, проверил надёжность ремня и завёл мотор. -В бронежилет попал! – довольным голосом сообщил Траурихлиген, похохатывая. – Только тупой баран не натащил бы бронежилет! – и тут же поспешил похвастать: -Сейчас у меня каждый солдат имеет бронежилет! -Отлично... – филином прогудел Сенцов, остро понимая, что Траурихлиген скоро перевооружит всех своих фашистов современным оружием, нападёт на СССР, победит и изменит историю. Если оп не почешется и не схватит его – ему удастся провернуть это дело. А чего тогда турист такой радостный? Сенцов бы хоть сейчас его скрутил – да не может: по-сенцовски надеется, что турист покажет ему логово Теплицкого, оживит Рыбкина и облегчит сенцовскую совесть... -Ваше будущее, конечно, технически развилось классно! – продолжал разглагольствовать Траурихлиген, поглядывая в окошко. – Но люди соображают всё туже и туже. -Чёрт с тобой! – огрызнулся Сенцов. – Куда лететь-то? -Давай, настрою! – вздохнул Траурихлиген и придвинулся ближе к игрек-навигатору Сенцова. -Давай! – Константин с готовностью согласился: игрек-навигатор запоминает все заданные ему маршруты так, что удалить их никак не возможно. Сенцов скажет потом туристу, что всё удалил, а сам – покажет карту Звонящей, и тогда они накроют и Теплицкого, и его “бункер Х”. А сенцовская совесть, наконец-то, отвяжется от Сенцова.